"Клайв Льюис. За пределы безмолвной планеты (Роман)" - читать интересную книгу автора

благоговение: ведь здесь не было ни утра, ни вечера, ни ночи -
здесь царил вечный полдень, наполнявший бесконечное
пространство на протяжении бессчетных столетий. Он снова
взглянул на Уэстона, но тот жестом заставил его молчать.
- Ни слова больше. Все необходимое мы обсудили. На
корабле слишком мало кислорода, чтобы заниматься чем-нибудь
лишним - даже разговорами.
Вслед за этими словами он встал и, не приглашая Рэнсома
последовать за собой, вышел в одну из многочисленных дверей,
которые до сих пор были закрыты.

V

Казалось бы, перелет к Малакандре должен был пройти для
Рэнсома в ужасе и тревоге. Астрономическое расстояние отделяло
его от человечества, а тем двоим, которые находились рядом, он
имел все основания не доверять. Его везли неведомо куда, и к
тому же похитители наотрез отказались объяснить, зачем он им
понадобился. Дивайн и Уэстон посменно несли вахту в отсеке,
куда Рэнсома не допускали, - по-видимому, там располагался
центр управления кораблем. Уэстон, сменившись с дежурства, не
произносил почти ни слова. Дивайн был более разговорчив и часто
болтал с пленником, при этом громко хохоча, пока Уэстон не
начинал колотить в переборку, крича, что они тратят воздух. Но
стоило разговору достичь определенной точки - и Дивайн
таинственно замолкал. Впрочем, он всегда с готовностью
высмеивал Уэстонову "святую веру в идеи науки". По его словам,
ему было наплевать и на будущее рода человеческого, и на
контакт двух миров.
- На Малакандре сыщется и еще кое-что, - с хитрецой
подмигивал он Рэнсому. Но когда тот требовал разъяснений,
Дивайн, ухмыляясь, начинал иронически разглагольствовать о
"бремени белого человека" и "благах цивилизации".
- Так значит, там действительно есть жители? - не
сдавался Рэнсом.
- О, в таких делах туземный вопрос всегда стоит на
повестке дня, - отвечал Дивайн. Главным же образом он болтал о
том, чем займется, вернувшись на Землю; в его речах то и дело
упоминались океанские яхты, женщины, которые другим не по
карману, и роскошная вилла на Ривьере. - Попусту я бы
рисковать не стал, - добавлял он.
Если Рэнсому случалось впрямую спросить, какую роль отвели
ему, Дивайн предпочитал просто промолчать. Лишь однажды, будучи
не слишком трезвым, он признал, что они с Уэстоном в общем-то
хотят "проехать за его, Рэнсома, счет".
- Но я уверен, - прибавил Дивайн, - вы не посрамите
добрую старую школу!
Все это, как я уже сказал, могло растревожить кого угодно.
Однако, как ни странно, Рэнсом особой тревоги не ощущал. Не
так-то просто с сомнением вглядываться в будущее, когда