"Михаил Левитин. Лжесвидетель (Повесть-небылица) " - читать интересную книгу автора

- Курорт, понимаете, - услышала фрау Гер,^6 проходя по галерее мимо
мужа, не пожелавшего сказать ей "доброе утро".
И потом уже на выдохе где-то из кабинета:
- Настоящий курорт для этих мерзавцев!
Расспрашивать было нельзя, но фрау Гер поняла, что муж ропщет по поводу
какого-то неправильного государственного решения. Фразы произносились для
нее. Пусть она тоже переживает.
Изменить, вероятно, он уже ничего не мог, но проявлять недовольство в
стенах собственного дома - сколько угодно.
Потом, уже позже, когда слуги, стараясь не волноваться по поводу
сегодняшнего приема и тем не менее не в силах сдержать волнение, особенно
торопливо начинали носиться по комнатам, придираясь друг к другу, роняя
подносы, размахивая щетками и тряпками, она услышала уж совсем
презрительное:
- Суетятся, как евреи. Наверное, на курорт спешат.
Сравнение с евреями потомственных слуг графа Гогенцоллерна, в особняк
которого вселилась семья фельдмаршала Гера, уже совершенно затемняла смысл
сказанного. Понятно было только, что евреи снова досадили чем-то
фельдмаршалу.
- Произнеся "а", надо произнести "б", - любил говорить он, по
раздраженному тону становилось ясно, что какого-то очередного "б" он снова
не дождался.
Эти разговоры фрау Гер не любила, в ее жилах по линии бабушки текла
треть еврейской крови и совершенно не мешала. Мало того, если муж
прислушивался к ее советам, то эта треть время от времени прекрасно
руководила государством.
Но такое происходило редко. Чаще всего она ловила на себе недоуменный
взгляд Гера - что эта еврейка делает в моем доме?
Но, во-первых, еврейкой она себя не считала, и, во-вторых, он ее
по-своему любил. Он полюбил ее еще в те времена, когда слыл любимцем нации и
героем. В годы войны это был самый смелый и удачливый немецкий летчик. А уж
красавец какой!
Ее отец, генерал Шлеглейм,^7 только и успевал, что награждать молодца.
У него было триста боевых вылетов, двести девяносто из которых прошли
успешно, и когда она случайно присутствовала при одном из награждений, то,
глядя наГера, прикрывшего от удовольствия во время награждения глаза,
решила, что самой большой наградой для него станет она.
И стала.
Получив ее, Гер бросил летать, растолстел, незамедлительно занялся
политикой и стал вторым после фюрера человеком рейха. Отдыхать он любил
больше, чем работать, но слово "курорт", произнесенное в течение утра с
разными оттенками, явно не относилось к отдыху.
Следовало спросить:
- Ничего не случилось, Гер?
Но время еще не пришло.
Племянница же влетела уж совсем некстати, любопытная, с пунцовыми
щеками, в гимназической форме, всем своим видом распространяя какие-то
нечистые намерения, и бросилась в объятия тети.
- Правда, правда?
- Не понимаю, о чем ты, - сказала фрау Гер. - Но поздороваться сначала