"Андрей Левкин. Голем, русская версия (Роман)" - читать интересную книгу автора В сквоте я зачем-то решил поругаться с Башиловым. Дело было на кухне. Я
сел на табурет в промежутке между газовой плитой и окном, вполне уже трезвея, оперся о синюю стенку и, глядя на Башилова, разваривавшего себе лапшу "Доширак", сказал: -Послушай, это прелестно, та акция, но ты же понимаешь, что все это без чего-то. Чего-то там нет. Это весело, но чего-то это все равно не зацепляет. Но ты бы ведь хотел, чтобы зацепляло и вставляло? Он отреагировал плохо, то есть с обидой: - А п-п-почему ты считаешь, что то, что весело, не может вставлять? Если весело, так, значит, зацепило. Значит, что-то все же есть? Н-н-ну вот я тебе еще одну бумажку покажу, она хоть и не новая, но к делу тоже относится. Он накрыл лапшу крышкой и ушел в комнату. Вернувшись, выдал мне пару листков распечатки. - В-в-вот смотри, это из этого же софиологическо-го проекта. Э-т-т-ти же ребята сделали, я после только слегка подправил. На листках было следующее: "Доклад В&Т по результатам обследования пятницы 7 мая с целью установления очередного Божественного присутствия в мире. Еще с 1 мая стояли холодные погоды, близко около ноля. Отопление обратно не включили, погода улучшаться не собиралась, отсыревшие дома не просохли. Кругом выглядывали простуда, туберкулез. Был и ветер. В государстве и прочем мире не происходило ничего, в чем можно было бы отыскать проявления текущего Божественного промысла. Птицы в целом отсутствовали, даже в виде быстро пролетевших теней. Над же природа оцепенела, будто охренев. Не то в ожидании особенно мучительной катаклизмы, не то будучи генетически ущербной. Пройдя по подземному переходу, В&Т направились по С. кольцу вдоль белых стен сооружений, называемых Провиантскими магазинами. Солдаты, находившиеся за железными воротами с пиками, клянчили сигарехы. По низу одного из зданий виднелась замазанная краской синяя надпись "Ебатурю всех подряд". - Да, кстати,- сказал Тархун.- Вчера я получил письмо от поэта Д., в котором тот рассуждает о проблемах вхождения времени в тела граждан послекри-зисной России. - Я знаю Д., - ответил Владимир, - он написал мне однажды о том, что весть всегда находит (скорее, образует) такое время, когда она в состоянии быть не предчувствием и не интерпретацией, но тем, что она есть, - вестью. "Но тогда как выглядит такого рода весть?" - спросил я его. "О, - сказал он, - легко предположить, что у разных народов она выглядит по-разному, однако образы, которые она принимает, имеют очень много общего. Возьмем, к примеру, весть, которая настигла во сне китайского поэта Ли Бо. Она состояла из четырех сухих сосновых веток, которым очевидно не хватало присутствия яшмы, чтобы выдать себя с головой. Это была весть из разряда относительно секретных, наподобие вирусов, вписываемых в тело программы. Такая же весть предстала пред Гвидо Кавальканти, приняв вид катящейся в потоке солнечного света монеты. И невзирая на то, что вторая, по обыкновению, являлась Чумой, а первая - исконно ложной вестью, касавшейся композиции Антологии Восточных Врат, они говорили об одном и том же, о невообразимом и радостном многообразии форм, в котором настоящее опережает собственную тень, |
|
|