"Андрей Левкин. Голем, русская версия (Роман)" - читать интересную книгу автора

не оставляли сомнений в том, что это именно он. Говорят, он, как и почти все
они, которые не сама власть, а все время вокруг нее, из потомков кого-то,
кто был властью в тридцатые годы. Но что ли не из палачей.
Конечно, это я несколько напрягаю атмосферу: это был тот самый
начальник Галчинской, которого я однажды, как раз выходя от нее, видел
подъезжающим в машине. Не ее непосредственный, главный в конторе. Она,
бедная, даже некоторое время обходила этот дом стороной, чтобы с ним не
столкнуться. Хотя отчего бы это ей с ним и не столкнуться, что ж такого, что
они оказались на одной улице? А с другой-то стороны, чего боялась? Будто он
когда-нибудь ходил тут пешком, в магазин. Челядь и домашние - да: судя по
новым хорошо одетым лицам, иной раз встречаемым на улице, они действительно
иногда ходили .пешком, но он - никогда.
Лицо появилось и исчезло. На нем была белая рубашка и жилетка: не
темная и не светлая. Хотелось думать, что люди его умственно-политического
уровня в состоянии понять, что физическое лицо, находящееся на лавочке среди
осыпающихся яблок, вовсе не склонно к терроризму. Да, никакой помехи моему
занятию с его стороны не возникло. Так что я с улыбкой, уже начинавшей
становиться блаженной, сплевывал все те же фразы - "увлекая его за собой на
кушетку..." или же "тело, пахнущее чуть подвяв-шей лилией...", "утро
резвилось в хрустальных бокалах с остатками багрового вина на донцах..."
Кажется, в этот момент я думал о Мэри.

И неспроста - она тут и жила. Справа, в том же доме №31, что и властное
лицо, но в дворовой части дома. Он, дом, был буквой Г внутрь квартала,
причем внутренняя часть была много длинней, чем фасадная. Там как раз
открылось окно, на что я не обратил внимания даже когда начались хлопки,
свидетельствовавшие о том, что во двор, против всех правил коммунального
общежития, вытрясают половичок.
- Эй, - возник голос сверху. - Блаженствуешь? Это Мэри и была, но сам
факт обращения, да еще столь миролюбивого, был куда большим событием, чем
даже мой законченный подстрочник. Я оглянулся, задрал подбородок и удивился
еще сильнее: она мало того что махала половичком, но при этом была в
халатике, да и голова ее оказалась замотанной полотенцем, чего - в силу ее
постоянного следования заветам Мэри Поппинс по части полного совершенства -
ранее помыслить было нельзя. Что ли это мое присутствие на ее посиделках с
Куракиным так сказалось? Вряд ли. Тут имелось что-то более судьбоносное.
- Привет, - согласился я. - Блаженствую. А чего это ты вечером
убираться вздумала?
- А не знаю. Чтобы на выходные не оставлять. Пришла с работы и решила
быстренько со всем разобраться и куда-нибудь в центр махнуть.
- В ночную жизнь?
- А то.
- А Севка не у тебя, случаем? - уж раз вдруг происходила просто Италия
какая-то, так уж чего бы не нарваться на то, что она пошлет меня, заодно с
Куракиным, куда-нибудь. Интересно.
- Н-е-е-е, - вполне дружелюбно ответила она. - Он позже подойдет. Часа
через полтора. Ладно, пойду пылесосить, блаженствуй дальше.
Ну и прикрыла окно.

Вообще, лет пять назад она завела себе собаку - колли. То есть хорошо,