"Андрей Левкин. Голем, русская версия (Роман)" - читать интересную книгу автора

суставах были что ли мягкими или разболтанными, разработанными, не говоря
уже об откляченной попке. Что говорить о реакциях ее организма, они были
прямолинейны, потому что совсем естественны. В постели она ворочалась так,
как если бы подставляла спину под мочалку.
Обыкновенно я к ней заезжал, созвонившись, а тут, поскольку я назначил
себе карантин, заехать решила она. Что было даже неожиданно и отчасти
трогательно, отчего я сказал ей какое-то количество слов, которые вовсе не
следовало говорить - потому что это была неправда. Видимо, еще и переводимый
роман оказал влияние. Она, впрочем, восприняла эти слова адекватно - то есть
мимо ушей. На самом деле в ее заездах ко мне было повинно лето, ее
постоянный приятель куда-то уехал с женой - она мне что-то про него
рассказывала.
Заедешь к ней перепихнуться и знаешь, что это вот такой никому не
обидный вариант в жизни - вот и ездишь, чтобы переспать и полежать возле
нее, тепленькой. А к другой бы поехал, чтобы стресс приобрести. Да
женщины-то ни при чем, это усложнение желаний делает жизнь неустраиваемой в
принципе. Зачем ей был нужен я - понятия не имею. Уж не такие у меня
достоинства, чтобы за меня - тем более столь взаимно необязательно -
держаться. Наверное, ей просто нужны были разные люди и разные отношения. А
у меня это была какая-то дополнительная линия: не так, что в ней все просто,
а вот есть еще одна линия, ниточка. Ну и плоть, разумеется.
Но девушка была замечательной концентрацией советских лет - это
выражалось уже и в том, что ее можно было называть девушкой несмотря на
ребенка и более чем 35 лет от роду. Того что ли времени, которое в
воспоминаниях даже и любишь, запахи там какие-то забытые, звуки - как
поварешкой скребут по громадному чану в пищеблоке. Запах горохового супа или
подгоревшей рыбы в рыбные дни по четвергам в служебных столовых.
Вот и она напоминала эту фактуру, пахла как женщина, то есть
колготками, плохой обувью (такой, которая остро пахнет клеем и стельками),
потом и духами, вовсе запах пота не покрывающими, а делающими его только
более выпуклым. Как бы являя собой качества, присущие тогда женщинам.
У нее когда-то был муж, потерявшийся в период перемен, дочь- никуда, к
счастью, не потерявшаяся, раз пять смененная работа. Я был для нее,
наверное, тем же, чем и она для меня: в этой связи будто продолжались
отношения старого пошива, м. н. с. и юная лаборантка, сразу после школы.
Схема, вполне распространенная и уместно нарезавшая пары из интеллигентской
прослойки в те годы, когда эта прослойка была интеллектуальной опорой
страны, держащей, если воспарить, весь стратегический паритет на всем земном
шаре. Что осознавалось даже в НИИ, помогавшем торговому оборудованию.
Познакомились мы с ней не там, но схема оказалась выдержанной в точности.

А теперь таких отношений в природе уже не существовало, так что их
можно было извлечь из прошлого для развлечения и услады. В этом было наше
несомненное богатство в сравнении с новыми поколениями. То есть когда мы
факались (то, что между нами было в постели, точнее определить именно этим
словцом из семидесятых), мы на самом-то деле сберегали наше прошлое. Или вот
у нее, например, колготки на щиколотках морщили, словно у восьмиклассницы из
тех же семидесятых. Она ею как-то и осталась, сохранив странную простодушную
телесность тех лет. Свои нога она выставляла на обозрение в коротких юбках
не затем, чтобы намекнуть на свои желания, и не для того, чтобы утверждать,