"Андрей Левкин. Голем, русская версия (Роман)" - читать интересную книгу автора

уже перевел полагающуюся на данный час часть страниц жгучего лона и вполне
мог отдать себя бытовым делам окружающих.
Но до нее я дошел не сразу, потому что решил зайти к Куракину. Вчера к
ночи мне хотелось расспросить про его отношения с Мэри, утром же стало
понятно, что разговор такой совершенно неприличен и мог прийти в голову
только после стакана водки. Впрочем, после обоюдной водки он бы все
рассказал, но сегодня это действие в распорядок дня не укладывалось. Зато
спросить было о чем и сегодня - о чернобородом Распоповиче из дома № 15. Да,
собственно, я у Куракина давно не был, а любопытно посмотреть, как жизнь
видоизменяет все подряд.
Конечно, я понятия не имел о составе жизни и распорядке дня Мэри П. А
что до Куракина, то тут была ясность: сотрудник таблоида, выходящего к концу
недели, в понедельник еще должен быть дома, только лишь готовясь к
дальнейшей порции жизни.
По дороге
Между 9-м и 10-м домами, возле прохода в сторону школы, по обыкновению,
стояла старушка-нищенка-попрошайка- она просила денег на прокорм котятам,
которые кишели в картонной коробке примерно из-под телевизора с экраном 72
сантиметра по диагонали. Старушка явно не утруждала себя кормлением
животных, а паразитировала на местных обитателях- иначе бы она сместилась со
своими котятами в центр. Тут ей подавали как по распорядку и обязанности, не
очень много, зато подавали. Но! Каким образом в ящике у нее всегда были
именно котята? Они никогда не вырастали в ее ящике. Ладно, новых котят могли
рожать ей дома кошки, но куда она девала подрастающих? Что-то в наших
окрестностях увеличения кошачьего поголовья замечено не было. В этой связи
вспомнились давешние слова Хераскова о пирожках с котятами и появившееся на
днях объявление "Требуется шаурмист" в окне киоска. Впрочем, старушка с
котятами стояла давно, а шаурмист стал быть нужен только сейчас. Ну а
пирожков в наших окрестностях, увы, сто лет уже не продавали. Даже тетка с
сахарными петушками - тоже стоявшая тут, возле прохода к школе (там была
такая небольшая лесенка чуть вниз), давным-давно пропала. И не умерла ведь,
изредка попадалась на улице. Дети, похоже, отвернулись от сахарных петушков.
Вообще, у нас в районе было двое нищих. Старушка с котятами и еще один
мужик, аккордеонист, тот паразитировал конкретно возле киоска - я теперь как
раз проходил мимо, - играя различные мелодии. С ним была связана сильная
история. Идя однажды не то от Хераскова, не то от Галкиной, я был
практически потрясен звуками аккордеона, доносившимися от киоска, - это был
категорический indie, такой звук бы и Курехин привлек бы в какую-нибудь из
Поп-Механик. Я тогда подумал, что это кто-то из новых обитателей
башиловского сквота вышел помузицировать на улицу, ибо был изгнан сожителями
за свои звуки. Каково же было мое удивление - как пишут в романах,- когда я
обнаружил все того же худого мужика, рвавшего меха то по горизонтали, то по
вертикали. Промежуточные варианты - например, он всю жизнь мечтал играть
настоящую музыку, а не "я другой такой страны не знаю" - я опущу, поскольку
все было проще: он вытрясал из мехов попавшую в какую-то щель между ними
монету. Пятирублевик, надо полагать, - судя по звуку, с которым тот в конце
концов плюхнулся на асфальт. И все это правильно, потому что настоящая
страсть не изъясняется припевами.