"Андрей Левкин. Голем, русская версия (Роман)" - читать интересную книгу автора

Сквотовская квартира Башилова состояла из комнат пяти-шести - там был
длинный коридор и какие-то двери в разные стороны. Когда я бывал у них в
гостях, то выяснением географии помещения особенно не занимался, кухня там
большая, там обычно и сидели. Там даже газовая плита работала, покореженная,
разумеется. Все ли помещения квартиры были заселены - понять было нельзя,
отчего-то казалось, что народу тут осталось мало.
- Вот ты мне скажи, - решил уязвить его я, потому что не выспался. -
Какие нынче сквоты? В сквотах обычно художники селятся, красками все мажут.
А какие теперь художники, потому что кто ж теперь картины рисует, когда все
либо строят объекты, или акции устраивают? Получается, просто притон у тебя?
- Н-н-ну, ты скажешь, - возмутился он. - Да хотя бы и акции. К ним,
по-твоему, не надо готовиться, рассуждая о духовном долгими вечерами? А и
хоть бы и притон, что ж. Трудно людям, вот они друг к другу и жмутся.
Тем временем мы достигли его комнаты. В самом деле - в стенке имелась
свежая дыра, на полу валялись кирпичные осколки.
Судя по находке, дому не повезло - нашли бы эту пачку прокламаций лет
пятнадцать назад, у дома был бы шанс если и не прославиться, но на
определенное внимание со стороны жэка он бы рассчитывать мог. А теперь - что
ж, вот, Башилову дырку заделывать. Но литеры были и в самом деле довольно
красивы. Собственно, буквы как буквы.
Мы постояли, порассматривали литеры и дырку.
- Слушай, - спросил я его, - ты никогда не обращал внимания на дом 15?
- Эт-т-то который? Который за трамвайными путями, примерно второй по
счету?
- Третий.
- Н-н-ну есть такой дом. Там еще цветочный магазин внизу. Я там Олечке
однажды лилию покупал.И что?
- Дом ни при чем, там один тип живет - Бармалеем зовут. Невысокий, с
пузом и бородой. Изнуренный жизнью.

Башилов задумался. Как художник он должен был знать этого типа, потому
что прямая обязанность художника состоит в замечании всех фактур,
существующих на свете, и быстрой их оценке. Тем более живущих неподалеку.
Что и составляет - быстрая их оценка, не говоря уже о внутреннем знании -
главную причину страданий любого мастера искусств.
- Да, помню. Он еще осенью, уже к холодам ближе, в таком рыжем плаще
ходит, кожаном. Я все время, как его увижу, такой же хочу. А кто он такой -
не знаю. Ладно, если увижу, заинтересуюсь им подробнее. А пока я пойду
цемент искать, а то воспаление легких получу.
- Плащ? - удивился я. - Ты ж либо в белом, либо в черном ходишь, куда
тебе рыжий?
Он в самом деле ходил либо так, либо этак. Сейчас - в первом варианте.
Учитывая то, что стрижен он был не то чтобы под ноль, но имел на голове
слабый ежик миллиметра в полтора, зрелище было даже и мистическое.
- Зато теплый, наверное, - сказал он и стал искать под кроватью
какой-нибудь пакет, чтобы принести в нем цемент.
А я пошел записывать то, что уже произошло: учитывая, что теперь я
сделался историографом. Или был назначен.