"Андрей Левкин. Крошка Tschaad" - читать интересную книгу автора

имении их отца, умершего, когда Петру не было и года. А в марте
1797 года умерла и мать, Наталья Михайловна Чаадаева, урожденная
Щербатова.
Согласно документам, наследники оказались владельцами имений во
Владимирской и Нижегородских губерниях с 2718 душами обоего пола
и дома в Москве. Жихарев добавляет, что имелся при том еще и
денежный капитал размером примерно в миллион ассигнациями.
Детей переняла тетка, княжна Анна Михайловна Щербатова. О ней и
ее отношении к сиротам говорит известный эпизод. Находясь с
племянниками у церкви, она услышала вопли подбегавшего слуги: "У
нас несчастье!" (в доме начался пожар). "Какое ж может быть
несча-стье? - удивилась тетка. - Дети оба со мной и здоровы".
Жихарев, впрочем, пояснил, что тетка впопыхах не разобралась,
про что именно ей толкует слуга, но что это меняет?
С точки зрения последующей карьеры героя следует сказать, что
фамилия братьев прослеживалась с "Бархатной книги", сообщавшей:
"Чаадаевы. Выехали из Литвы. Название получили от одного из
потомков выехавших и прозывавшегося Чаадай, но почему,
неизвестно".
Исходя из естественного предположения, что амбиции молодых людей
не в последнюю очередь определяются предками, скажем, что Иван
Иванович, прапрадед Ч., был при государе в качестве дипломата, в
частности - послом в Варшаве, у "Леопольда Цесаря римского", в
Вене и Венеции. При его непосредственном участии был заключен
"вечный" мир России с Польшей, по которому последняя навсегда
отказалась от Киева.
Дед Ч., Петр Васильевич, служил в лейб-гвардии Семеновском полку
и в чине капитана был послан из Петербурга в Москву с манифестом
о вступлении на престол Елизаветы Петровны, а в 1743 году по ее
приказу отправился в одну из российских губерний для
производства ревизии о числе душ, после чего с ним случилось
некое умопомешательство.
Сумасшествие его состояло в том, что он иной раз воображал себя
персидским шахом. "Шаха" засунули в заведение, не помогло.
Императрикс Елисавет лично присутствовала при попытках изгнать
из "персидского шаха" злого духа, предпринятых по настоянию
духовенства. Тот, однако, не покорился.
По версии же Екатерины II все было несколько иначе:
"Сумасшествие Чаадаева заключалось в том, что он считал Господом
Богом шаха Надира, иначе Тахмаса-Кулы-хана, узурпатора Персии и
ее тирана". Впрочем, поморщилась она в тех же "Записках",
сумасшествие Чаадаева-деда выглядело весьма сомнительным,
поелику во всем, кроме Персии, П.В. отличался отменным
здравомыслием. Ходили слухи, что он придуривается, желая отвлечь
от себя подозрения во взяточничестве во времена ревизии.
Отец Ч., Яков Петрович, служил в том же Семеновском полку, выйдя
откуда по отставке подполковником, служил советником
нижегородской уголовной палаты, где, понятное дело, сталкивался
со злоупотреблениями различных лиц, в особенности -управляющего
коллегией экономии Петра Ивановича Прокудина. В год рождения