"Андрей Левкин. Крошка Tschaad" - читать интересную книгу автора

танцах.
Здесь уже можно поспешно подумать о том, что все отличники
оказываются в заложниках у своего времени и крайне зависимы от
его самочувствия и прихотей. Ну что же, тут началась Первая
Отечественная - что сбило форму жизни, в которой и для которой
люди становятся отличниками, отчего жизнь их может рассыпаться,
не состроившись по-настоящему. Так бывает. Но есть род
отличников более стойких и самоуверенных. Эти, напротив, рады
шансу утвердиться в новом качестве времени, предполагая, верно,
что творящаяся история происходит ради них.
Отличник всегда что-то вроде анатомического атласа: разными
цветами разводятся вены и артерии, жилочки и сухожилия
прорисованы столь ярко, что почти выпирают из мелованной бумаги.
Странно, любая попытка легчайшего анализа г-на Чаадаева тут же
кажется агрессивной по отношению к объекту. Как это понять и чем
объяснить?
Учесть внетелесность сущего, расположенную за его внешним
проявлением, можно, опираясь на аналогии, на сходства,
мелькающие внутри прозрачного сосуда его жизни. То ли клубок
змей, вьющихся в воздухе, или полет черной птицы, на быструю
секунду отрезающей голову человека от падающего сверху чего-то,
что условно может быть названо светом.
И это не пустая метафорика, но мы входим в нору и пространство,
расположенные за лицом Tschaad'a.
Цитата
"Ничто так не укрепляет дух в его верованиях, как строгое
исполнение всех относящихся к ним обязанностей, - пишет Tschaad
в Первом философическом письме. - Притом большинство обрядов
христиан-ской религии, внушенных высшим разумом, обладают
настоящей животворной силой для всякого, кто умеет проникнуться
заключенными в них истинами. Существует только одно исключение
из этого правила, имеющего в общем безусловный характер, -
именно когда человек ощущает в себе верования высшего порядка
сравнительно с теми, которые исповедует масса, - верования,
возносящие дух к самому источнику всякой достоверности и в то же
время нисколько не противоречащие народным верованиям, а,
напротив, их подкрепляющие; тогда и только тогда позволительно
пренебрегать внешнею обрядностью, чтобы свободнее отдаваться
более важным трудам. Но горе тому, кто иллюзии своего тщеславия
или заблуждения своего ума принял бы за высшее просветление,
которое будто бы освобождает его от общего закона!"
Но ведь - действительно, горе.
Вкратце
Чаадаев, Петр Яковлевич, родился 27 мая 1794 года в Москве,
крест-ными его были действительный тайный советник и кавалер
граф Федор Андреевич Остерман (бывший одно время московским
генерал-губернатором и сенатором, из Остерманов) и вдовствующая
княгиня Наталия Ивановна Щербатова. Вскоре братья (Михаил
родился чуть раньше, 24 октября 1792 года) оказались в селе
Хрипунове Ардатов-ского уезда Нижегородской губернии, в родовом