"Юрий Абрамович Левин. Схватка (повесть) " - читать интересную книгу автора

10


Часть первая. Один
1

Емельян лежал навзничь...
Глаза его чуть-чуть приоткрылись - и снова все поплыло: и облако, и
небо, и вон тот лесок, что ежиком торчит на бугре.
Он лежал на самом дне окопчика и боялся шевельнуться. Боялся оттого,
что не знал, цел ли он, все ли у него на месте, может, чего-то уже и нет.
Потихонечку шевельнул пальцами сначала левой руки, потом правой - кажется,
они при нем, вроде в целости.
А лесок вместе с бугром все плыл - то вправо, то влево, как, бывало, он
сам на качелях, что во дворе прилажены были для детишек.
Смешно: самому до тошноты худо, а на ум пришли качели. Вспомнил, как
мастерил: столбики поглубже в землю закапывал да камнями в ямках обкладывал,
чтоб намертво стояли. Потом из кузни принес железный кругляш, на который
повесил цепи с доской - и все было в ажуре. "Ладны твои руки, Емелюшка!" -
хвалила мужа Степанида. А он не любил, когда она его Емелей звала, сердился
и выговаривал: "Ну сколь говорить надо, что Емельяном меня нарекли, а ты все
долдонишь: Емеля да Емеля". А она, Степанидушка, в ответ хохотала, да так
звонко, что даже собачонка Мурзик начинала лаять.
Емельян услышал странные лающие звуки и не понял: то ли люди голос
подают, то ли собаки перебрехиваются.
Встрепенулся. Приподнял голову и прислушался. Нет никого. Тихо. Видать,
показалось.
И только сейчас ощутил боль. Тупо ныла поясница, а левая нога совсем
одеревенела. Попробовал приподнять - не смог. Будто током ударило по
спине...
- Покалечил-таки, гад! - выругался Емельян и снова замер в окопчике.
Чтобы утихомирить боль, прикрыл глаза. В темноте увидел танк, тот
самый, который с полчаса тому назад полз прямо на его окоп.
- В землю! Поглубже зарывайся в зем...
На полуслове оборвался голос помкомвзвода. Заметил Емельян, как он вяло
взмахнул рукой и повалился прямо на бруствер своего окопа. "Эх,
Сеня-Сенечка", - прошептали Емельяновы губы. То хоть вдвоем отбивались от
немчуры, а теперь, когда не стало и помкомвзвода, некому даже команды
подать. А к чему команда? Кто услышит ее? Никого от взвода не осталось,
только он, Емельян Усольцев, один-одинешенек цел.
И опять Степанидушкин смех явственно услышал. Баба так заливисто
хохотала, что вражий глыба-танк назад попятился и исчез с глаз. Степанида
смеялась и гладила по белесым волосам Емельяна, приговаривая:
"Ты у меня, Емелюшка, уж такой красивый да сильный... А отчего? Оттого,
что именем самого Пугачева наречен..."
И правда, так было. Когда на свет появился и первый звук из грудки
вырвался, отец на радостях в открытое окно, чтоб соседи слышали, крикнул:
"Вона какой бас у младенца... Быть ему Емельяном!" Все село знало, что
Степан Усольцев почитал крестьянского предводителя Емельяна Пугачева, ибо не
раз сказывал сельчанам про свое казачье происхождение. "Из яицких казаков