"Примо Леви. Версамин (НФ-17)" - читать интересную книгу автора

сигналами, которые поступали в его мозг.
Он продолжал принимать какие-то таблетки, не знаю уж, из слабости или
из упрямства. Возможно даже, потом он заставил себя бросить их принимать,
но болезнь уже сделала свое дело. Зима сорок седьмого была очень суровой.
Как-то я застал Клебера одного в этой комнатушке, он обмахивался журналом,
а потом, не заметив меня, снял свитер. Иной раз в разговоре он говорил
"сегодня холодно", хотя на улице было очень жарко, и называл "горьким"
сахар. Чаща всего он тут же поправлялся, но я заметил, что он то и дело
запинается, прежде чем назвать самый обычный предмет, ну, скажем, чайник
или тарелку.
Вы спрашиваете, что с ним стало. Он стал жертвой уличной катастрофы
здесь, в городе. Переходил ночью улицу на красный свет и попал под машину.
Так сказано в полицейском протоколе. Я бы мог им объяснить, что светофор
тут ни при чем, но предпочел держать язык за зубами. Я и вам-то рассказал
обо всем только потому, что вы с Клебером были друзьями.
Должен, однако, сказать, что Клебер после стольких безрассудств, сделал
одно благое дело. Он перед смертью уничтожил все материалы по версамину и
весь запас уже полученных препаратов.
Старик Дубовски умолк. Дессауэр сидел молча, уставившись в одну точку.
Рассказ вызвал у него в душе целую бурю. Все это надо было хорошенько
обдумать. За эти годы он пережил много страшного, испытал столько боли и
как-то не задумывался о том, зачем она. Сейчас ему впервые пришло на ум,
что боль, несмотря ни на что, нельзя убрать из жизни. Ведь она - сторож,
защитник.
Подчас глупый, маниакально упрямый, неумолимый, но всегда - защитник.
Все чувства, в первую очередь приятные, истираются, и со временем только
боль остается острой и сильной. Устранишь ее - и ты обречен, как те
собаки. И тут вопреки всему пережитому, он все-таки подумал, что будь у
него версамин, он бы его испробовал. Да и не так уж сложно приготовить
малую толику 4-4 диаминспирана (он-то знал, с чего все началось), А если
версамин превращает в радость горечь житейских бед, боль долгой разлуки,
боль от щемящей пустоты вокруг, так почему бы и не попробовать!
И по странной ассоциации ему вдруг вспомнилась омытая дождем и ветром
вересковая пустошь в Шотландии, и он услышал веселое с легкой ехидцей
пенье трех бородатых ведьм, с одинаковой мудростью приемлющих горе и
радость:

Все прекрасное - ужасно, все ужасное - прекрасно.
Мчимся сквозь туман в гнилую мглу... (Перевод П. А. Каншина)



Перевел с итальянского Л.Вершинин

НФ: Альманах научной фантастики:
Вып. 17 - М.: Знание, 1976, С. 40 - 47.



OCR - Александр Симаков, 2002г.