"Ахто Леви. Мор (Роман о воровской жизни, резне и Воровском законе)" - читать интересную книгу автора

Он, конечно, с интересом присматривался к женщинам. Это естественно.
Ведь до тюрьмы их не знал, после лишь Анюту, ту женщину в прилагерном
поселке. Теперь он с новым интересом стал смотреть на них. Раньше,
собственно, и не было никакого интереса, хотя каких только историй,
связанных с любовью, ему не приходилось слышать в тюрьме... Он даже не умел
предаваться самоудовлетворению, хотя знал, что другие этим занимались: он не
умел создавать в воображении моменты любви, способные вызвать извержение,
потому что не знал их. Этот же человеческий акт в тесной жаркой комнате,
когда рядом сопели малолетние дети, не дал ему в сущности ничего, кроме
самоутверждения - у него уже была женщина.
Он помнил девушек, с которыми воры жили на кладбище, когда его, бывало,
просили покинуть шалаш, когда воры, особенно Тарзан-здоровяк, часто таскали
их туда. Скит помнил, как доброжелательно они все над ним насмехались,
выпытывая, знает ли он уже, что это такое, не хочется ли ему попробовать с
Машкой или с Райкой, а от предлагаемых дам несло водочным духом, если не
сказать хуже. Ему никогда не представлялось, какое это ощущение, когда от
одного взгляда на девушку захватывает дыхание, как, якобы, бывает, - о том
он в книжках читал, рассказывали и другие; у него лично дух никогда не
захватывало. Не захватило и теперь, когда эта девушка появилась в коридоре,
дыхание оставалось нормальным, но смотрел он на нее, действительно, не
отрываясь (в книжках пишут: как завороженный) .
Конечно же, и она его заметила, улыбнулась, и красива она была
невероятно, на его взгляд, - в темно-коричневом, легком, почти воздушном
платье, с каштановыми пушистыми длинными локонами, обрамлявшими ее овальное
нежное личико с большими голубыми глазами; она улыбнулась ему, он же
застеснялся, но отвернуться не мог, и тут она к нему подошла, чтобы
спросить:
- Откуда, друг?
Никогда ему не было так неловко, он растерялся: неужели она сама с ним
заговорила?! Заметив его смущение, она просто сказала:
- Я - Варя, твоя школьная подруга.
Даже не верилось: она - Варя?! Эта красавица и та замухрышка... Одно и
то же лицо? Кто бы подумал!.. Удивился Скиталец и обрадовался. Он скомкано
объяснил, откуда и зачем здесь.
- Тебе в канцелярию, - объяснила Варя; она взяла его за рукав и повела
за собой. Оказывается, она здесь работала в качестве секретаря.
Естественно, дальнейшее делопроизводство в суде сильно облегчилось для
Скитальца, и он через пару дней получил разрешение на жительство в Москве,
но оно оказалось недостаточным для так называемых "органов", осуществляющих
режим всеобщего повиновения в городе, и сколько они все ни бились, органы не
шли навстречу Скитальцу. В результате ему ничего не оставалось другого, как
петь для друзей на кладбище о том, что "и вот, друзья, как трудно
исправляться, когда правительство навстречу не идет; не приходилось им по
лагерям скитаться, вот когда побудут, тогда они поймут"...
Это были годы его цветущей юности. Ему исполнилось девятнадцать.

2

Объявился у Скитальца в эти дни новый приятель, который даже кличкой
приличной хвастаться не мог, а звали его, представьте, просто Николай. Видно