"Ахто Леви. Записки серого волка " - читать интересную книгу автора

Говорила Эве.
- Уго его спрашивает: "Куда это вы едете?" А он отвечает: "Я же здесь,
на Централштрассе, не могу развернуться, сделаю круг по соседней улице". --
"Болтовня", - проворчал Уго, но не стал спорить. Такси повернуло на
какую-то узкую улочку и вдруг заскользило по мокрому асфальту, с визгом
заскрипели тормоза, прямо на нас летела большая машина. Потом ударились, и
все смешалось. Такси перевернулось. Посыпались стекла, кто-то где-то что-то
кричал - и все. Вроде все остановилось - жизнь, свет, все. Потом я
почувствовала, что меня поднимают, - это был Уго. С ним ничего не
случилось. Собрался народ, и полиция, разумеется. Таксист, весь в крови,
проклинал водителя той машины, а его и след простыл. Было бы хлопот - не
оберешься, но Уго показал удостоверение репортера, и полиция, записав
адреса, нас отпустила. Таксиста увезла "Скорая помощь". Кому-то надо свести
с Уго счеты, он думает, что этот наезд неспроста, и говорит, что это
излюбленный метод "платных убийц".
Что такое мог сделать Уго, за что его собираются убить? Я его знаю, он
ухаживает за Эве, и, наверное, серьезно. Он не называет Эве никогда ни
кошечкой, ни другими такими словами. Он всегда веселый, всегда шутит. И Эве
относится к нему тоже не так, как к остальным. Он знает, что я люблю Эве,
что мы с нею друзья, и ко мне относится тоже не так, как остальные. Уго не
считает меня обезьяной, беседует со мной по-мужски, серьезно. Когда я его
первый раз увидел, я сразу понял, что это настоящий мужчина. Вошел --
длинный, веселый, простой. С ходу напялил на мою голову шляпу и сказал,
точно как Эве: "Спрячь ее куда-нибудь, малыш". Вообще я не малыш, но им я
это прощаю. Когда он ушел, я сказал Эве: "Во!" И поднял большой палец. Эве
радостно улыбнулась. Но почему его хотят убить?

Я спросил Уго, за что его хотят убить. Он недовольно поморщился: "Это
тебе Эве наболтала?" Потом заулыбался, лязгнул большими белыми зубами,
словно волк, и добавил:
- Есть такие темные личности, для них всего важнее, чтобы никто не
узнал, чем они занимаются, а люди моей профессии, малыш, как раз и
разыскивают всякие темные истории и не стесняются называть имена. Ну вот,
это им иногда не нравится. Понял, малыш? А вообще это все ерунда, расскажи
лучше, как там твоя квартира?
Это он имел в виду мою каюту. Он один о ней знал: не хотелось ему
врать, но я взял с него слово, что он никому не расскажет, а ему можно
верить. Однажды он сказал, что хочет прийти ко мне в гости, и мы пошли в
порт. Каюта ему понравилась, он только нашел, что нужно оклеить бумагой
стены. Тут он стал меня расспрашивать о моей жизни вообще.
- А домой не хочешь? - спросил он. - Там, наверное, мама тоскует?..
И здесь, конечно, жить можно, но что тебя ждет? - Он надолго замолчал, и
мне стало неудобно от этого. Что тут меня ждет, об этом я еще толком не
думал. Да и зачем? Все равно ведь жить надо - думай не думай. А мама... Что
там дома? Вообще он прав, домой хочется, но и боязно. Там теперь русские, и
неизвестно, что и как. Что с отцом - он ведь против русских воевал.
- А здесь ты пропадешь, малыш, - сказал, и помолчав, Уго. - Ты здесь
всегда будешь одинок. Можешь стать первоклассным жуликом, а человеком --
нет. Но тебе этого сейчас не понять. Тебе не понять, что любить тебя здесь
могут - вот я, например, или Эве, и, может, еще кто-нибудь, но мы боремся