"Ахто Леви. Записки серого волка " - читать интересную книгу автора

по меньшей мере два-три раза в день. Но я все-таки живу в собственной
квартире и сам себе хозяин.

Шляпы, шляпы и еще раз шляпы. Господа, дамы, шубки и пальто. Номерки,
целый час номер-ки. От барьера к вешалкам, туда-сюда. "Здравствуй, рыбка",
"Привет, сладость", "очарование", "радость", "мечта" - все это сыплется в
адрес девушек, а меня это больно задевает по сердцу, особенно когда касается
Эве. Она мне страшно нравится, если бы она только знала... А за ней как раз
больше всего и стреляют все эти прощелыги, кому некуда девать свои вонючие
деньги. Бесконечный утомительный час беготни. Наконец наступает долгожданное
затишье - теперь до часу, до двух.
Эве устало села на стульчик, вытянула ноги. Какой-то дородный господин
сунул голову в окошко.
- Илона! - позвал он.
- Как всегда? - она заговорщицки улыбнулась и достала из-под стола
маленький продолго-ватый пакетик. Озираясь по сторонам, она быстро подала
его господину, получив от него взамен несколько кредиток.
- Остаток тебе, - сказал господин и исчез.
- Вот видишь, - сказала Илона Эве и показала кредитки, - сто
пятьдесят марок, из них тридцать мне, двадцать - Кнуту. - Она приподняла
юбку и быстро сунула деньги в чулок.
- Я тебе давно говорила, начинай... Чего бояться? - при этих словах
она взглянула на меня. Наши с нею отношения не назовешь приятельскими, она
меня терпит, ведь пользу-то я приношу, бегаю все-таки живо. Но мне кажется,
она бы не прочь приучить и меня к своей торговле. И я бы, наверное, давно
продавал коньяк, если бы не Эве. Она сказала, что сама продавать не будет и
мне не советует. А раз Эве это неприятно, пусть это принесет хоть чистое
золото - я продавать не буду.
- Тебе бы сидеть где-нибудь в канцелярии, - продолжала Илона убеждать
Эве. - Недотрога ты и скромница. Но я тебе скажу - красивой девушке не
вредно, если ее немного полапают. Тут уж ничего не поделаешь, на то ты
красива.
Появился Кнут. Оказывается, если придет госпожа Краузе со своим
мальчиком, нужно ее предупредить о том, что в зале находится ее муж. Он еще
постоял немного, ни к кому конкретно не обращаясь, прохрюкал: "Ну-ну,
работайте", - и пропал. Но тут же вернулся и сказал Эве, что звонил герр
Клаусен. У него сегодня вечер, и герр Клаусен хочет, чтобы пришла Эве. Он
добавил, что за ней приедут, и снова пропал.
- Зачем тебя приглашают на эти вечера? - спросил я после работы Эве,
когда она, уже одетая, ждала того, кто должен был за ней приехать.
- Приглашают не только меня, малыш, других тоже. А зачем...
Веселиться, - она говорила об этом вовсе не весело, уставшим, тихим
голосом. - Они нам за участие в этих вечерах платят. О, щедро платят.
Разумеется, там не всегда приятно, чаще даже неприятно: пристают, сальности
и все такое. А не идти - тоже нельзя. Потом герр Бруно тебя вызовет и
скажет: вы вели себя вчера нетактично, мне не нужны нетактичные служащие. А
это значит, что надо искать другую работу.

Посетителей было мало. Тянулись один за другим, было еще рано. И к тому
же дождь. Я слонялся между вешалками, прислушиваясь к разговору девушек.