"Виктор Левашов. Кодекс бесчестия ("Кодекс чести") " - читать интересную книгу автора

яйцеобразной лысиной, обрамленной длинными сальными волосами, да в заднем
ряду небольшого зала сидели пятеро молодых людей, которых судья Сорокин
видел из окна своего кабинета. Они не переговаривались, ничего не
записывали. Слушали внимательно, никак не выражая своего отношения к
происходящему.
Они появились и на второй день и молча просидели от начала до конца.
Сорокин понял, что они намерены присутствовать на всем процессе. Они все
больше интересовали его. Он приказал начальнику охраны проверить их
документы и записать фамилии. На листке, принесенном ему в кабинет перед
началом утреннего заседания, стояло: "Перегудов, Пастухов, Хохлов,
Злотников, Мухин".
- Документы в порядке, - доложил охранник. - Предъявили без звука.
"Перегудов".
Судья вспомнил. Это был руководитель реабилитационного центра, в
котором Калмыков сначала долечивался, а потом работал санитаром.
Доктор Перегудов.
- Перегудов - старший из них? - спросил он.
- Так точно.
- Попросите его зайти ко мне после заседания.
- Слушаюсь. Доставлю.
- Вы не можете его доставить, - возразил судья. - Он не подсудимый.
Попросите его зайти. Скажите, что это моя просьба.
- Будет исполнено.
Но вечернее заседание круто изменило ход процесса и заставило судью
забыть о приглашении.

Еще во время обеденного перерыва прокурор по-свойски сообщил ему, что
его следователь накопал кое-что новенькое и это делает исход суда совершенно
ясным. Но что именно накопал следователь, не сказал, лишь многозначительно
пообещал:
- Узнаешь. Попомни мои слова: этот парень станет майором.
- Нашел заказчика? - предположил Сорокин.
- Пока не нашел. Мне он ничего не говорит, темнит. Но у меня такое
ощущение, что след взял.
После того, как слушание дела возобновилось, прокурор заявил
ходатайство о вызове в качестве свидетеля гражданки Сомовой Галины Ивановны.
Впервые за время суда мертвое лицо Калмыкова исказила гримаса.
- Нет! - резко произнес он, будто каркнул. - Нет!
- Защита отклоняет ходатайство прокурора, - заявил адвокат, но
обосновать свой протест не смог.
- Возражение не принято. Пригласите свидетельницу, - распорядился
Сорокин.
Судебный пристав ввел в зал высокую стройную женщину с большими
встревоженными глазами, словно извлеченную из уличной толпы. Такие женщины
составляют на московских улицах большинство: опрятно и даже модно, но
небогато одетые, с выражением озабоченности на лице - нехваткой денег,
ценами на продукты, здоровьем детей.
В толпе она не обратила бы на себя внимания. Явленная же вне привычного
окружения, обнаружила гордую посадку головы, как бы потаенную грациозность
движений. На узком, с крупными правильными чертами лице выделялся большой