"Виктор Левашов. Их было семеро ("Кодекс чести") " - читать интересную книгу автора

ненужную вещь, которая если и понадобится, то неизвестно еще когда.
И теперь, слушая начальника Управления по планированию специальных
мероприятий генерал-лейтенанта Анатолия Федоровича Волкова, Голубков с
б<F31334M>о<F255D>льшим интересом рассматривал его самого,
нежели вдумывался в смысл его слов, - эту работу предстояло ему сделать
позже, когда совещание кончится и Голубков вернется в свой кабинет на втором
этаже старинного московского особняка, у чугунных узорчатых ворот которого
висела солидная, но совершенно непонятная по смыслу вывеска:
"Информационно-аналитическое агентство "Контур" и постоянно прогуливались
три молодых человека в штатском.

Волков был примерно ровесником Голубкова или даже года на два-три
младше: вряд ли ему было больше пятидесяти. Обычно он ходил в строгих
темно-серых или темно-синих костюмах с подобранными в тон рубашками и
галстуками. Эти костюмы, сухое лицо, явно очень дорогие очки в золотой
оправе делали Волкова похожим на кого угодно: на университетского профессора
откуда-нибудь из Сорбонны, на высокопоставленного правительственного
чиновника, на депутата Госдумы, - но только не на матерого контрразведчика,
кем он, собственно, и был. А на кого, впрочем, должен быть похож матерый
контрразведчик в крупных званиях? Как раз на профессора Сорбонны или
депутата Госдумы.
Голубков познакомился с ним давно, еще в Афгане, в самом начале
заварушки с Амином. Волков тогда был уже полковником госбезопасности. В свое
время он закончил Академию КГБ, служил в "конторе", неизвестно, чем он там
занимался, но продвигался быстро. И в Кабуле в конце семьдесят девятого и в
начале восьмидесятого он был, как понимал Голубков, одним из практических
руководителей дворцового переворота, который позже, как водится, стали
называть демократической революцией.
У самого Голубкова, хоть он и закончил училище с отличием, служба
поначалу шла ни шатко ни валко: покомандовал взводом, ротой, поотирал штаны
в штабе батальона, а потом попал в разведку полка. В семьдесят девятом был
все еще капитаном, и только перед введением в Афганистан нашего
"ограниченного контингента" ему дали майора и назначили командиром особого
подразделения. Его подразделение было активно задействовано в операциях,
которыми руководил Волков. По ходу дела они довольно часто встречались, и
уже тогда, видно, молодой полковник КГБ Волков приметил простоватого с виду,
но толкового майора Голубкова, который очень быстро вник в местные условия и
на оперативках давал дельные советы. Упорно спорил, когда к ним не хотели
прислушиваться, а когда поступали вопреки его мнению и проваливали операцию,
позволял себе делать морду колодкой и даже бурчать: "А что я вам ...
говорил?" При этом коротенькая пауза, которую он делал после "вам", была как
раз такой длины, что в нее точно влезало слово "мудакам".
Война, какой бы говенной она ни была, все равно для военного человека
-- дело. К середине кампании Голубкову досрочно присвоили звание
подполковника, а когда наш "ограниченный контингент" победоносно покидал
братскую республику, выполнив интернациональный долг, в последней колонне
вместе с генералом Громовым был и свежеиспеченный полковник Голубков.
После Афгана он надолго потерял Волкова из виду и вновь встретился с
ним только в Чечне. Волков бывал там наездами, все время в штатском. В каких
он уже был званиях и чем занимался - об этом можно было только