"Анатолий Петрович Левандовский. Дантон ("Жизнь замечательных людей") " - читать интересную книгу автора"пекаря" вместе с "пекарихой" и "пекаренком" на их вынужденном пути в
столицу. Позади шествия угрюмо дефилировал господин Лафайет, которому, несмотря на все его старания, не оставалось ничего другого, как плестись в хвосте у событий. А пять дней спустя Жорж Дантон возглавил депутацию, которая отправилась почтительнейше благодарить Людовика XVI... "по поводу решения Его Величества остаться в столице своего королевства...". Ассамблея в Париже Парижский народ был горд одержанной победой. Он снова спас революцию и защитил своих депутатов. Но депутаты судили по-иному: События 5 - 6 октября обеспокоили буржуазную Ассамблею не меньше, чем бурные дни июля. Значит, чернь не унялась! Она претендует на то, чтобы руководить политикой! Она хочет диктовать свою волю новым властям и продолжает крамолу! Нет, с этим нужно покончить. Нужно обезвредить смутьянов, всех тех, кто хочет до бесконечности продолжать эту революцию! И вот, едва перебравшись в столицу, Учредительное собрание приступило к разоружению своих спасителей. Вместо того чтобы дать народу хлеб, Ассамблея дала ему "военный закон". Этот жестокий закон бил прямо по демократии. Он запрещал массовые Вопреки заверениям своей августовской Декларации прав человека и гражданина Собрание нарушило принцип политического равенства французов и разделило их на "активных" и "пассивных". В число "активных", то есть получивших право избирать и быть избранными, входили лишь те граждане, которые имели собственность и доходы. Все остальные - пять шестых населения страны - произвольно зачислялись в разряд "пассивных" и лишались каких бы то ни было политических прав. Правда, мудрецы Ассамблеи всячески стремились, чтобы простые люди Франции не поняли существа их маневров. Свои антинародные акты они щедро прикрывали цветистыми речами и разглагольствованиями о "свободе" и "равенстве". Но кого же все это могло обмануть?.. Жорж Дантон с интересом наблюдал за работой Учредительного собрания. Теперь, когда оно прочно осело в Париже, председатель кордельеров часто посещал его - то как простой зритель, то как уполномоченный своего дистрикта. И чем внимательнее он смотрел и слушал, тем больше сомнений поселялось в его душе. Как и в версальский период, Собрание делилось на две основные группировки - правую и левую. Но это деление все более теряло свою прежнюю четкость. Лидеры крайней правой, махровые реакционеры, давно уже отчаялись в своих надеждах, а после 6 октября в большинстве пренебрегли депутатскими званиями и эмигрировали из Франции. И вот командное место среди правых уже |
|
|