"Анатолий Петрович Левандовский. Дантон ("Жизнь замечательных людей") " - читать интересную книгу автора

"пекаря" вместе с "пекарихой" и "пекаренком" на их вынужденном пути в
столицу. Позади шествия угрюмо дефилировал господин Лафайет, которому,
несмотря на все его старания, не оставалось ничего другого, как плестись в
хвосте у событий.

А пять дней спустя Жорж Дантон возглавил депутацию, которая отправилась
почтительнейше благодарить Людовика XVI... "по поводу решения Его Величества
остаться в столице своего королевства...".

Ассамблея в Париже

Парижский народ был горд одержанной победой. Он снова спас революцию и
защитил своих депутатов.
Но депутаты судили по-иному:
События 5 - 6 октября обеспокоили буржуазную Ассамблею не меньше, чем
бурные дни июля. Значит, чернь не унялась! Она претендует на то, чтобы
руководить политикой! Она хочет диктовать свою волю новым властям и
продолжает крамолу!
Нет, с этим нужно покончить.
Нужно обезвредить смутьянов, всех тех, кто хочет до бесконечности
продолжать эту революцию!
И вот, едва перебравшись в столицу, Учредительное собрание приступило к
разоружению своих спасителей.
Вместо того чтобы дать народу хлеб, Ассамблея дала ему "военный закон".
Этот жестокий закон бил прямо по демократии. Он запрещал массовые
выступления и дозволял применять Ратуше для их разгона военную силу.
Вопреки заверениям своей августовской Декларации прав человека и
гражданина Собрание нарушило принцип политического равенства французов и
разделило их на "активных" и "пассивных". В число "активных", то есть
получивших право избирать и быть избранными, входили лишь те граждане,
которые имели собственность и доходы. Все остальные - пять шестых населения
страны - произвольно зачислялись в разряд "пассивных" и лишались каких бы то
ни было политических прав.
Правда, мудрецы Ассамблеи всячески стремились, чтобы простые люди
Франции не поняли существа их маневров. Свои антинародные акты они щедро
прикрывали цветистыми речами и разглагольствованиями о "свободе" и
"равенстве".
Но кого же все это могло обмануть?..

Жорж Дантон с интересом наблюдал за работой Учредительного собрания.
Теперь, когда оно прочно осело в Париже, председатель кордельеров часто
посещал его - то как простой зритель, то как уполномоченный своего
дистрикта.
И чем внимательнее он смотрел и слушал, тем больше сомнений поселялось
в его душе.
Как и в версальский период, Собрание делилось на две основные
группировки - правую и левую. Но это деление все более теряло свою прежнюю
четкость. Лидеры крайней правой, махровые реакционеры, давно уже отчаялись в
своих надеждах, а после 6 октября в большинстве пренебрегли депутатскими
званиями и эмигрировали из Франции. И вот командное место среди правых уже