"Анатолий Петрович Левандовский. Дантон ("Жизнь замечательных людей") " - читать интересную книгу автора

(АПРЕЛЬ - СЕНТЯБРЬ 1789)

С кем ты, Дантон?

Вечером 13 июля 1789 года известный в Париже адвокат господин Лаво,
прогуливаясь по улице Кордельеров, вдруг услышал тревожный звон колокола.
Идя на звук призыва, адвокат очутился под аркой Кордельерского монастыря.
Здесь он стал очевидцем весьма любопытной сцены.
Церковь была набита людьми. Посередине стоял большой стол, на котором
ораторствовал великан с квадратной рябой физиономией. Свою речь верзила
сопровождал энергичными жестами. Его голос гремел, как иерихонская труба.
Лаво с изумлением узнал в ораторе своего коллегу по работе в
Королевских советах Жоржа Дантона. Изумление возросло еще более, когда он
понял содержание речи.
Дантон призывал граждан к оружию.
Против парижан, говорил он, движется армия разбойников. Пятнадцать
тысяч бандитов собрались уже на Монмартре. Тридцать тысяч идут из Версаля.
Эти наймиты деспотизма готовы обрушиться на столицу. Они сожгут и разграбят
город, они перережут мирных жителей. Чтобы помешать этому, нужна
бдительность. Необходимо единение всех сил народа!
Когда потрясенный Лаво кое-как протиснулся сквозь толпу и, дождавшись,
пока оратор кончил, обратился к нему с недоуменным вопросом, Дантон нахмурил
брови и тихо заметил:
- Вы ничего не видите и не понимаете. Самодержавный народ восстал
против деспотизма. Не сомневайтесь: трон будет низвергнут, и ваше общество
погибнет. Задумайтесь-ка получше над этим.
Лаво обалдело смотрел на говорившего. Такие речи в устах члена высокой
корпорации? В своем ли уме его сослуживец?
- Я не вижу в этом движении ничего, - наконец пробормотал он, - кроме
бунта, который приведет вас и вам подобных на виселицу!

Недоумение маститого адвоката было законным. Каждый, кто знал Дантона,
был бы не менее обескуражен.
Что за чертовщина! Этот респектабельный господин д'Антон, вчера еще
славословивший не только аристократов, но и Людовика XVI вместе с его
развратным дедом, сегодня вдруг заговорил языком крамолы! Он, всем своим
положением и достатком обязанный абсолютной монархии и ее институтам, вдруг
выступает как ее разрушитель! Он, видите ли, поносит "деспотизм" и
восхваляет "самодержавный народ"!
Может быть, господин д'Антон действительно рехнулся?
Нет, Жорж Дантон сегодня был в здравом уме, более здравом, чем когда бы
то ни было. И позиция, занятая им в бурные дни лета 1789 года, была
обусловлена трезвыми и длительными размышлениями.
Уже с ранней весны этого необыкновенного года Жорж потерял покой. Его
не радовали ни служебные успехи, ни уютная квартира, ни обожаемая жена.
Правда, именно весной его подстерегло личное горе: 25 апреля умер его
маленький сын.
И все же главное было не в этом.
События несравнимо более широкого масштаба складывались так, что
Дантону, в недалеком прошлом баловню судьбы, приходилось переосмысливать