"Джонатан Летем. Бастион одиночества" - читать интересную книгу автора

По-видимому, он быстро вычислил логику капитуляции Авраама. Когда человек в
ответ на твою просьбу продать целую комнату картин отказывается расстаться
даже с одной из них, - переоценивая свои работы и по-детски недооценивая
силу денег, - надо лишь терпеливо дождаться того момента, когда он осознает,
что сглупил, и сам попросит тебя купить у него эту комнату. Так все и вышло.
Быть может, Эрлан Агопян всю жизнь мечтал обзавестись десятками картин
с изображением обнаженной плоти. А может, приобретал такое количество
произведений искусства каждую неделю. Или же он почувствовал, что
Авраам-живописец умер, и понимал, что покупает мраморную надгробную плиту.
Не исключалась и вероятность того, что Рейчел была теперь его любовницей и
купалась в роскоши пентхауза на Парк-авеню, а картины Агопян покупал из
желания закрепить эту тайную сделку своеобразной печатью - Авраам все равно
ни о чем не догадался бы. Так или иначе, Агопян даже не подумал осматривать
картины повторно: выписал чек и прислал на Дин-стрит грузовик.

Отношения Дилана с Мингусом выстраивались в короткие отрезки времени,
оттеняющие все, что оставалось вне их. Мингус часто уходил сражаться с
Людьми-кротами в компании шестиклассников из школы " 293, а Дилан, ученик
пятого класса, часами просиживал в Негативной зоне. Впрочем, одно другому не
мешало, в конце концов они были не Фантастической четверкой, а обыкновенными
мальчишками. В интервалах между встречами в жизни того и другого происходило
слишком много разных событий, и пытаться рассказать о них друг другу не
имело смысла. И потом, Дилан чувствовал, что и у Мингуса есть собственный
секретный мир, своя тяжелая ноша, невидимая для глаз окружающих. Поэтому они
начинали разговор с того, на чем остановились в прошлый раз, делились тем,
что интересовало обоих. Происходившие в них обоих изменения принимали как
должное - то была негласная сделка, договор, согласно которому со своими
проблемами каждый расправлялся сам.
Между тем случиться могло все что угодно, и, естественно, случалось.
Однажды, например, в школьном дворе к Дилану обратился Роберт Вулфолк -
повел сутулыми плечами и сказал:
- Эй, Дилан, поди-ка сюда.
"Поди-ка сюда". Будто Дилан сам был теперь бутылкой "Ю-Ху" или
велосипедом, на котором можно укатить в другой квартал. Дилан сделал
неуверенный шаг к Роберту, потом еще один, не зная, как отказать, и
неожиданно очутился рядом с ним.
- Я видел, как твою мать выносили из дома голую, - лениво протянул
Роберт.
- Что? - изумился Дилан.
- И укладывали в машину. Ее накрыли покрывалами, но они съехали в
сторону. Она красовалась перед всей улицей, как шлюха.
Дилан оценил расстояние от того места, где они стояли, до ворот
школьного двора, с отчаянием думая об игравшей на руку Вулфолку безлюдности
ноябрьского дня.
- Это была не моя мама, - внезапно слетело с губ.
На безумные слова Роберта следовало отреагировать совсем не так.
- Она выскочила из дома, старик, голая, как ведьма. И не пытайся
отовраться. Я видел, как ее засунули в полицейскую машину и куда-то повезли.
Дилан пришел в замешательство. Может, Роберт наблюдал что-то такое,
чего сам Дилан не видел? Не принял же он картины за живого человека, обычный