"Джонатан Летем. Бастион одиночества" - читать интересную книгу автора

что-либо менять. В один прекрасный день, пусть даже очень не скоро, его
героям предстоит ожить, став тем, чем они сами желали быть. Вырисовывая их
снова и снова с незначительными изменениями, Авраам будто совершал обряд
очищения - это-то и должно было составить основу фильма.
У него появилась привычка выглядывать из окна. Однажды он обмакнул
большую кисть в краску и нарисовал башню Вильямсбургского банка прямо на
стекле - так, что она закрыла собой настоящую башню, видневшуюся вдали.
Разрисованное окно, подобно последним кадрам фильма, стерло расстояние
и приблизило горизонт.
Дилан, появляясь в студии, каждый раз казался другим.
Рейчел в шутку говорила, что попросит телефонную компанию провести с
первого этажа в студию отдельную телефонную линию, чтобы звонить ему из
кухни. В последнее время они часто ссорились, но Авраам тут же забывал из-за
чего. По выражению его лица Рейчел улавливала тот момент, когда он
отключался от пустых разговоров, когда все слова тут же вылетали из его
головы. В этот момент он мысленно возвращался к кадрам фильма. Пальцы
начинало покалывать от острого желания вновь взять в руку кисть.
Как-то раз ему позвонил из студенческой художественной лиги его старый
учитель и спросил, почему он больше не занимается живописью.
- Я занимаюсь ею каждый день, - ответил Авраам.

Второй класс был таким же, как первый, но с добавлением математики.
Третий - таким же, как второй, но с появлением большой перемены, во время
которой все выходили во двор и играли в кикбол. Это почти что бейсбол,
только с огромным мячом, розовым и шероховатым, как коврик в ванной. Его
катили по земле к основной базе и пинком отправляли в воздух. Поймать
летящий мяч было почти невозможно, в эти моменты он казался невероятно
огромным. Поэтому все разбегались в стороны, даже в дальней части поля, или
падали на землю. Место приземления становилось первой базой. Впрочем, чаще
всего мяч вообще не получалось запустить в воздух.
Все ученические художества, даже совершенную ерунду, обязательно
вывешивали. Кисти в школе были настолько ужасными, что сделанные с их
помощью рисунки выглядели настоящей мазней. Когда краска высыхала, то
становилась похожей на корку.
В штаны больше никто не писал.
На втором году обучения китайцев в классе было уже двое. На третьем -
трое, и это всех устраивало: китайские дети постоянно тянули руку. Куда они
отправлялись после занятий, для других оставалось тайной. Китайцы не были ни
белыми, ни черными, и это тоже всех устраивало. Если бы не они, класс более
резко делился бы на черных и белых. Наверное, всем им хотелось превратиться
в китайцев - чтобы в будущем избежать проблем.
Но китайцами эти дети были не по своей воле, и когда с ними об этом
заговаривали, они лишь пожимали плечами. В третьем классе все только
привыкали к цвету своей кожи и не могли за нее отвечать. Почему она именно
такая, оставалось только гадать.

Глава 3

Вендльмашина лежала в спальне на высокой кровати. В серо-желтом
октябрьском свете, проникавшем в комнату сквозь занавески, кружили стаи