"Джонатан Летем. Пистолет с музыкой" - читать интересную книгу автора

когда ему откровенно не терпелось свернуть все, прежде чем кто-нибудь
захочет приглядеться к делу повнимательнее. Так что держать его за
воротник было просчитанным риском, хотя в момент, когда я сделал это, я
его еще не просчитал.
- Дурак, - сказал он, задыхаясь.
- Шутки прочь, - сказал я и сжал его шею посильнее. - Думаешь, мне
нужны твои комментарии?
- Пусти меня.
- Отдай лицензию. - Я нажал пальцем на болевую точку на шее. - Ее могут
забрать, только для этого придется посылать кого-нибудь покрепче тебя.
Он достал ее из кармана. Я отпустил его и взял лицензию у него из рук.
Он потер шею и пригладил волосы, в глазах все еще оставался испуг.
- Наслаждайся ею, пока можешь, Меткалф, - произнес он. - Не думаю, что
это надолго.
- Пошел ты...
Корнфельд открыл дверь и вышел. Я слышал, как он говорит что-то Кэтрин
Телепромптер приглушенным голосом, потом их шаги по лестнице, потом
шипение гидравлического цилиндра входной двери. Я опустил глаза. Мои
пальцы оставались скрюченными, словно я все еще держал Корнфельда за
горло. Я распрямил их.
И тогда я сделал выбор. Никто, кроме меня, не доведет это дело до
конца. Я найду ответы на все свои вопросы, старые и те, что еще появятся,
и я еще увижу, как Ортон Энгьюин выйдет из морозильника. И не потому, что
он мне так уж нравился. Вовсе нет. В ту минуту я ненавидел Корнфельда
сильнее, чем симпатизировал Энгьюину, но не ненависть двигала мною.
Если я и делал это ради кого-то, так только ради Кэтрин Телепромптер,
как ни странно это звучит. Я хотел ответить на ее вопрос, почему я ушел из
Отдела. Я хотел показать ей, что означает моя работа и что будет после
того, как я раскрою дело. Как это будет отличаться от версии Отдела.
Но в конце концов я делал это и не ради нее. Рано или поздно ко мне
возвращается старомодное чувство возмущения. Я рассмеялся, хотя мне в пору
было плакать. Или меня, или весь остальной мир нужно исправить, как
следует исправить. Возможно, обоих.
Каким-то образом я провел остаток этого вечера. По обилию пустых
формочек для льда в раковине на следующее утро я сделал вывод, что это
имело отношение к выпивке, но, если честно, я не помню ни черта.



19

Наутро я поднялся с головой, какая бывает от пятидолларовой бумажки,
если вы тратите ее на бутылку вина по четыре девяносто восемь. Решив тем
не менее вести себя как инквизитор при исполнении, я обработал
внутренности своего черепа зубной пастой, лосьоном для рта, глазными
каплями и аспирином, одновременно набрасывая в уме список мест, где я
хотел побывать, и людей, с которыми хотел бы поговорить. Первыми в списке
значилась архитектурная фирма "Коппермайнер и Бэйзуэйт". Именно эти имена
я списал с синек в спальне Пэнси Гринлиф, и это место показалось мне не
хуже и не лучше остальных, чтобы с него начать.