"Джонатан Летем. Пистолет с музыкой" - читать интересную книгу автора

Телепромптер вообще не путается с клоунами из Отдела, впрочем, это не мое
дело.
- Поздновато, - произнес Корнфельд преувеличенно шутливо. - Работа?
- Не совсем, - ответил я.
Я устал - устал, несмотря на свежую дозу порошка, так что у меня не
было настроения трепаться. С Кэтрин я бы еще поговорил, но Корнфельд
разнообразия ради собирался взять это на себя.
- Ты где-то был, - заявил он. - Мы ждем тебя с восьми.
- Спасибо, теперь у моего жилища обжитой вид. Мне нравится.
- Тебя ведь предупреждали, чтобы ты не занимался этим делом. И не раз.
- Меня предупреждали, чтобы я не занимался этим делом больше, чем вы
думаете. Мне это даже надоело.
Дверь оставалась открытой. Корнфельд обошел меня и закрыл ее.
- Мы хотели поговорить не о деле. Дело закрыто. Мы хотим сообщить тебе,
что Ортон Энгьюин лишен кармы и на этом всему конец.
- Отлично. - Я отвернулся от Корнфельда и посмотрел на Кэтрин
Телепромптер.
Вне стен Отдела она казалась меньше ростом и не столь неприступной, но
от этого мне не меньше хотелось стиснуть ее в объятиях - просто это
казалось более возможным. На этот раз ее черная грива была схвачена
заколкой, что позволяло мне любоваться ее шеей. Когда наши глаза
встретились, она открыла рот, но ничего не сказала.
- Есть и еще одно дело, - произнес Корнфельд у меня из-за спины. - Мне
нужна твоя карта.
- Кому принадлежит честь раскрытия дела? - спросил я, роясь в кармане в
поисках карты. - Моргенлендеру?
- Моргенлендера сняли с расследования сегодня днем, - сообщил
Корнфельд. - Он плохо разбирался в нашей специфике. Зря его вообще сунули
сюда.
Я протянул ему карту. Корнфельд взял ее и сунул под магнит. Я ожидал,
что они восстановят мой уровень до приемлемой отметки по случаю закрытия
дела. Своего рода плата за то, что я проглотил их интерпретацию событий,
не особенно возникая. Красная лампочка на магните мигнула, и он провел им
над картой, потом вернул ее мне.
- Сколько?
- Тебе сняли до двадцати пяти единиц, Меткалф. Твое досье
пересматривается. И не задавай мне больше вопросов, пока я не сунул тебя в
это мордой.
Это сразило меня наповал. Я сунул карту в карман и сел на диван,
равнодушный к Кэтрин Телепромптер, забыв про дело. Моя карма не опускалась
так низко с тех пор, как я ушел из Отдела. Мне стало дурно. Я убеждал себя
в том, что это обычное запугивание, что карма на самом деле ничего не
значит, что мне вполне достаточно минимума, чтобы свободно ходить по улице
- я убеждал себя во всем этом, и все равно ощущал противную пустоту в
желудке. Я почувствовал, как пересыхает во рту язык.
Кэтрин прошла мимо меня, словно мимо разбитой машины, и стала рядом с
Корнфельдом у двери. Мне едва хватило духу поднять глаза. Корнфельд не
отпускал дверную ручку, но не собирался уходить и смотрел, как я корчусь
на диване. Когда наши глаза встретились, он ухмыльнулся.
Я недооценил его. Мне-то казалось, что тот, кто начинает бить тебя в