"Готхольд-Эфраим Лессинг. Материалы к "Фаусту"" - читать интересную книгу автора

мое дело - развращать.
Сатана. Тогда ты тем опаснее для душ.
Третий чорт. Я увидел спящую деву; она томилась то в полусне, то в
полуяви своих желаний, и я проскользнул к ее ложу. Тщательно внимал я
каждому ее вздоху, прислушивался к каждому сладострастному мечтанию ее души,
и тут я узрел любимый ею образ, который выше всего заставлял подниматься ее
грудь. Из этого видения я создал себе облик стройного, сильного, цветущего
юноши и в этом облике...
Сатана (быстро). Похитил у девушки ее невинность?
Третий чорт. Похитил у этой нетронутой красавицы первый поцелуй. Дальше
я не склонял ее ни к чему, но будь уверен: я вдохнул пламя в ее грудь, она
одарит им первого соблазнителя, и для него я приберег грех. Как только он ее
совратит...
Сатана. Тогда у нас пойдут жертва за жертвой, потому что она будет и
дальше совращать. Ну, хорошо, в твоем поступке есть цель. Учитесь же вы,
первые, вы, презренные, что разрушаете только в мире плоти! А вот этот
растлевает души, это лучший из чертей! Скажи-ка ты, четвертый, какие дела ты
совершил?
Четвертый чорт. Никаких, Сатана. Но у меня явилась мысль, и если бы она
превратилась в дело, то все те дела померкли бы перед ним.
Сатана. И эта мысль?
Четвертый чорт. Похитить у бога его любимца - юношу мыслящего,
одинокого, совершенно предавшегося науке, живущего только ею, чувствующего
только ее, отказывающегося от всех страстей, кроме единственной страсти к
истине, опасного тебе и нам, если бы он стал когда-нибудь учителем народа, -
вот кого бы у него похитить, Сатана!
Сатана. Отлично! Чудесно! А твой план?
Четвертый чорт. Видишь, я скрежещу зубами, у меня его нет! Я
подкрадывался к его душе со всех сторон, но я не нашел ни единой слабости,
за которую бы мог ухватиться.
Сатана. Дурак! Разве он не стремится к познанию?
Четвертый чорт. Больше, чем кто-либо из смертных.
Сатана. Тогда предоставь его мне. Этого довольно для того, чтобы его
погубить.

И теперь Сатана настолько захвачен своим планом, что не хочет слушать
отчета остальных чертей. Он кладет конец сборищу, и все должны помогать ему
в достижении его великой цели. Он вполне уверен в успехе, владея теми
средствами, какие дают ему власть и хитрость. Но ангел, посланец провидения,
незримо паривший над руинами, возвещает нам о бесплодности козней Сатаны, и
слова его торжественно, хоть и негромко, звучат в вышине: "Вам не победить!"
Столь же своеобразным, как и набросок этой первой сцены, является и
набросок всей пьесы. Юноша, которого пытается совратить сатана, как вы,
наверно, тотчас догадались, - Фауст. Этого Фауста ангел погружает в глубокий
сон и создает вместо него призрак, с которым черти ведут свою игру до тех
пор, пока он не исчезает - исчезает как раз тогда, когда им кажется, будто
они вполне овладели им. Все, что происходит с этим призраком, - сновидение
погруженного в дремоту Фауста. Он просыпается в тот миг, когда черти, полные
стыда и ярости, уже удалились, и благодарит всевышнего за предостережение,
которое он ему послал в таком поучительном сне. Он теперь еще более