"Норвежский Лесной. Моя любимая сказка, Женоненавистник" - читать интересную книгу автора

вас можно и даже необходимо изолировать от общества и пожизненно упря-
тать в клинику для умалишенных писателей, помешанных на расчленении
жен своих героев! Если опубликовать даже тысячную часть вашего бреда,
читатели разорвут меня в клочья!
- Hапротив, читатели будут вам благодарны, - возразил сумасшедший в
клетчатом пиджаке, - особенно те три четверти, о которых вы говорили.
Хотите еще кофе?
- Я не хочу кофе!!! Я хочу, чтобы вы немедленно убрались отсюда к
чертовой матери! Я хочу, чтобы вы прекратили мучить меня своей отвра-
тительной писаниной! Я хочу, чтобы вы оставили меня, мою секретаршу и
мой журнал в покое! Hаконец, я хочу домой!!! - вылетело на одном дыха-
нии. Меня трясло.

Сумасшедший задумался. Он сидел наморщив лоб и играл обручальным
кольцом, вертя его вокруг короткого пальца с треснувшим посередине
ногтем.
- Хорошо. Я оставлю вас в покое. Я не буду приходить к вам в редак-
цию, я не буду беспокоить вас телефонными звонками. Я исчезну из вашей
жизни.
Только с единственным условием, - писатель смотрел прямо перед со-
бой.
Я ждал.

- Сейчас ровно половина девятого. Вот мое условие - следующие пол-
тора часа, до десяти-ноль-ноль, мы проведем у меня дома.
- Hи за что! - с ненавистью выплюнул я.
- Подумайте, - пригрозил писатель, скрещивая руки на груди, - дело
ваше...
Глаза закрылись сами собой. Во всех подробностях мне представилось,
как завтра утром на пороге моего кабинета появляется клетчатый писа-
тель, как он выходит из машины ГАИ, прижавшей меня к обочине, как на
ближайшей вечеринке он склоняется к моему уху и начинает ласково на-
шептывать: "Когда челюсти саблезубого тигра перекусили туловище жены
вождя надвое, Ястребиное Вымя воздел руки к небу, оглашая джунгли зве-
риным рыком победителя..." И я сдался:

- Хорошо. Будь по-вашему. До десяти...
- Писатель переменился в лице, вскочил, бросил на стол деньги за
выпитые нами восемь чашек кофе, махнул рукой девочке-официантке. Глаза
его блестели. Он силой надел на меня плащ, сунул в руки шляпу, схватил
за рукав и потащил к выходу. Меня тошнило.
Естественно, на улице шел дождь.

К тому времени, когда писатель звонил в свою квартиру, я успел про-
мокнуть до нитки.
Дверь нам открыла женщина непонятного возраста. Выглядела она по
вечернему: пучки бело-желто-пепельных волос, бигуди, сигарета в углу
недовольного рта, пестрый застиранный халатик, руки поставлены туда,
где у женщин обычно находится талия, шлепанцы.
- Та-ак, - прогремел ее густой бас, - где ты шлялся? Почему в пять