"Николай Семенович Лесков. Русские женщины и эмансипация" - читать интересную книгу автора

естественного стремления к освобождению себя от слишком тяжкой семейной
зависимости с ложным идеалом эмансипации, занесенным из Франции, и
доморощенным деспотизмом, исключавшим всякую возможность усвоения себе
бoльших прав путем соглашения обоюдных интересов. Весьма естественно, что
русские женщины, нимало не знакомые с законами человеческого права, никогда
не останавливавшиеся над его принципами, не вдававшиеся в изучение
общественной физиологии, не могли быть разборчивыми в выборе путей к
освобождению себя от зависимости, которая становилась им невтерпеж, и
бросились искать свободы, ничего не уважая, тем анархическим путем, который
наделал столько горя и профанировал у нас слово "эмансипация". Повторяем:
все это не могло быть иначе при известном социальном положении и служит
только доказательством старого афоризма, что рабство растлевает нравы.
Вырываясь всеми позволительными и непозволительными способами из цепей
мужского и семейного деспотизма, русская женщина сама часто делалась самым
ярым, самым неистовым деспотом и в семье, и в обществе. Поправ права
беззаконные, права, стеснявшие ее свободу, она стремилась упрочить свою
самостоятельность попранием чужих прав, нередко самых святых, самых
законных, - словом, тех самых прав, которые только что отстояла для самой
себя. Княгиня, тиранствующая с своего этаблисмана в известном романе В.
Крестовского ("В ожидании лучшего"), вовсе не редкий экземпляр
эмансипированных женщин нашего любезного отечества и иных многих стран
просвещенной Европы: они так же часто встречаются между ловко обделавшими
свои дела графинями и княгинями, как и между мелкотравчатыми помещицами, и
между чопорными чиновницами, поправляющими и мужнину прическу и мужнину
карьеру. Везде они есть, даже между дворничихами и целовальницами, от
которых мужья пьют горькую чашу. Это-то безобразное поведение женщин,
забравших в свои руки невежественное право силы, у нас часто называют также
эмансипацией. Женщины, жаждущие самостоятельности, но лишенные правильного
образования, стремятся к одному из видов этой эмансипации, следуя указанию
своего вкуса и преобладающих наклонностей. Эту же анархию права, если так
можно выразиться, известные эмансипированные женщины нередко вносят и в свою
общественную деятельность. В благотворительных обществах, в воскресных
школах - словом, везде, где у нас пока доступна общественная деятельность
женщины, нельзя не заметить, что деспотические замашки не чужды многим
представительницам этого пола, что желание возобладать над чужим мнением по
праву женщины, которой мужчины должны уступать из уважения к ее полу, не
оставляет новоэмансипированниц. Стремление приобрести авторитет, ввести
собственную доктрину, становится их profession de foi.[4] Такой вид
эмансипации у нас, к несчастью, уже существует как факт, совершившийся по
программе, целиком заимствованной у обворожительных французов.
Другой род наших женщин, протестующих против своего семейного
порабощения и домогающихся эмансипации, - женщины преимущественно самые
скромные, самые чистые сердцем, созданные, по Белинскому, "для любви и
счастия", но не находящие в любви того полного счастья, которое ожидали они,
расцветая в "милом и простодушном неведении". Обман, деспотизм, недостойное
предпочтение и разное другое безобразие любимого человека возмущает их; они
ищут средства примириться с жизнью и не находят его, потому что все другие
интересы жизни чужды им. За пределом семьи нет ничего, что могло бы
интересовать их; самые лучшие понятия чужды им; самые святые слова им
непонятны; честь, слава, отечество, самопожертвование для блага общего - не