"Н.С.Лесков. Дама и фефела" - читать интересную книгу автора

В тот же день, как схоронили Апреля Иваныча, литераторский сын стал
писать для матери ее прачечные счета и наблюдал, как читают мальчик Абрамчик
и девочка Пелагеичка.
Дела у Праши были опять по-старому: через год еще пошли в школу и
Абрамчик с Пелагеичкой, а когда они там подучились, их отвели: Абрамчика к
дяде повару, а девочку Пелагеичку поставили крахмалить и гладить. Другой
карьеры им не намечалось, но старший их брат, "литераторский сын", все еще
учился и достиг того, что "вышел на лекаря". Мать преисполнилась восторгом,
что это она вывела, и не знала, что бы такое сделать, чтобы дать ход своему
сердцу. Она вспомнила о Зинаиде и решила съездить в Киев "отблагодарить
бога" и посмотреть, что там делает Зинаида. Может быть, ей худо, и она
стыдится прийти назад. Надо ее обласкать, и увезти к себе, и жить с нею
вместе... И надо это поскорее: нельзя откладывать примирения - смерть так и
ходит.
Праша отправилась в Киев, ощущая в себе прилив теплого и нежного
чувства; переезжая Днепр, она любовалась видом и плакала, а на другой день
пошла в пещеры и, как прачка, заметила, что везде бы все надо помыть. В тот
же день она пошла искать по Киев у Зинаиду Павловну, но не могла ее найти:
ни в одном конфектном заведении ее не знали. Праше только случайно удалось
напасть на след Зинаиды Павловны через посредство послушников монастырской
гостиницы, которые все ее знали, но путь к ней был не прост. Послушники
указали Праше на двух лиц, имевших в том месте значительное положение. Это
были два так называемые старца, которые сидели на сходах лестницы с чашками,
прося подаяния... Один из них был слепец Ереней, а другой кривоустый Игнаша.
Они просили милостыню, но были люди очень достаточные и даже имели в городе
дом. Зинаида была у них "за хозяйку".
Праша своим ушам не верила, но это была правда: она пошла разыскивать
Зинаиду и нашла ее, ибо она действительно находилась в хозяйках у двух
старцев, из которых только один мог видеть благообразие ее лица, именно
Игнат "Кривоустый", а "слепец" Ереней мог ценить лишь другие ее достоинства.
На хлебах у старцев Зинаида Павловна еще раздобрела и потерпела от лет
только в том отношении, что у нее выпало много волос и она облысела; но зато
она теперь обвязала себе голову ярким полосатым платком и ходила как
святочная туркиня, что опять ей было очень к лицу и делало ее интересною.
Если б ее увидел в этом уборе давний ее обожатель, француз, то в нем,
наверное, опять могла бы заиграть его художественная фантазия, и он мог бы
выпустить новое произведение, достойное и его и Зинаиды Павловны.

XIX

Обе фефелы встретились на пороге и были так изумлены, что обе сначала
молчали дольше, чем было пристойно друзьям, а потом хотя и заговорили, но их
разговор оказался без толка.
Хозяйка спросила гостью:
- Ах, это ты?.. Ну, скажите пожалуйста! Праша, Прашенция!.. Всходи же
скорее!
Праша вошла и тотчас же села. "Туркиня", повязанная фуляром, ей не
нравилась. А та продолжала спрашивать:
- Как же ты поживаешь? Апрель Иваныч помер!.. Что, брат, поделаешь? Я
за него подавала на часточку. Хотя он и не нашей веры, но это можно.