"Н.С.Лесков. Дама и фефела" - читать интересную книгу автора

устроил, а, во-вторых, моего мальчика любит и им Пеленака читает, да
подите-ка еще сколько у него и других книжек, и сам он бесчастный, потому
что ведь никакой у него близкой души нет. Это же правда истинная! Я долго не
верила, и другие мне тоже говорили: "Поверь, это он к тебе подлещается,
потому что у тебя свое хозяйство, а все поляки льстивые", но это же ведь
глупость, и я этому никогда ни за что не поверю, потому что есть всякие люди
в каждом народе, но когда по весне мой мальчик заболел при смерти, так
Апрель Иваныч над ним ночей не спал, и теперь дитя его, можно сказать,
больше меня любит.
- Это вас к нему и расположило?
Праша хотела сказать что-то коротко и откровенно, но вместо того опять
заморгала с слезами и истерично отвечала:
- Я этого не понимаю... не знаю, что именно! А только он же один понял,
что дитя такого отца, что надо ему открыть все понятия. Вот я его за это...
не знаю как уважаю!
И она хотела еще что-то изъяснять, но опять заплакала.
- Так и прекрасно, - говорю, - вы, Прашенька, и выходите.
- Вы советуете?
- Да что же? Отчего нет?
Она молчала, потупив глаза вниз, и, покрасневши, прошептала:
- Отчего же мне это... как будто стыдно?
- Вы разве обещали не выходить? Она покачала головою и отвечала:
- Покойник об этом никогда и не говорил. Она остановилась, вздохнула и
добавила:
- Ведь это тогда... все только я его обожала и себя не помнила за это
счастие, а он только так... - И курской заступнице вы не клялись?
- Нет, - отвечала она с тихою улыбкой и сейчас же вздохнула и сквозь
слезы добавила: - Я ведь ничего не утаила, я сказала: "Апрель Иваныч! слов
нет, что я очень вами за все благодарна и могу следовать, но только с кем я
это дитя получила, то у меня тот человек посейчас в сердце, и я после него
ни для кого уже особенных чувств не нахожу". А он мне ответил: "Значит, если
и я помру, хорошо делавши, то вы и обо мне хорошо вспомните". Тут уж я
взволновалась и говорю: "Что же вы это так себя сокрушаете: сами сватаетесь
и сами себя хороните?" А он говорит: "Смерти никогда забывать не следует". А
я говорю: "Ну, уж это нет... Послушайте, это так вовсе не надо... Станьте
рядом, да давайте скорее лучше помолимся, вы по своей вере, а я по своей:
пусть что на м бог даст, то и будет".
И когда они помолились, то бог им дал то, что они сделались мужем и
женою.

XVI

Апрель Иваныч оказался прекрасным человеком: он нежно любил
скромненькую Прашу и удивительно заботился о "писательском сыне". Он завел
в, доме вечерний кружок у чайного стола и всем здесь читал "Телемака",
поясняя из него, что люди живут вовсе не так, как бы надобно жить. К этому
же у него служили "Павел и Виргиния", а сам для себя он читал еще более
забористые вещи, как-то: "Оправдание Сократово" и "Слово похвальное Марку
Аврелию." А затем в жизни со всеми был ласков, и прост, и любезен.
У Праши с Апрелем родилось еще двое детей: мальчик Абрамчик и девочка