"Николай Семенович Лесков. Святочные рассказы" - читать интересную книгу автора

стоит не тридцать тысяч, а просто триста рублей, - не все ли равно для меня,
лишь бы жена моя была счастлива... Одно только меня озабочивало, как это
сообщить Маше? Над этим я задумался и сел, оборотясь лицом к окну, а того не
заметил, что дверь забыл запереть. Через несколько минут оборачиваюсь и
вдруг вижу, что у меня за спиною стоит тесть и держит что-то в руке в
платочке.
"Здравствуй, - говорит, - зятюшка!"
Я вскочил, обнял его и говорю:
"Вот это мило! мы должны были к вам через час ехать, а вы сами... Это
против всех обычаев... мило и дорого".
"Ну что, - отвечает, - за счеты! Мы свои. Я был у обедни, - помолился
за вас и вот просвиру вам привез".
Я его опять обнял и поцеловал.
"А ты письмо мое получил?" - спрашивает.
"Как же, - говорю, - получил".
И я сам рассмеялся.
Он смотрит.
"Чего же, - говорит, - ты смеешься?"
"А что же мне делать? Это очень забавно".
"Забавно?"
"Да как же".
"А ты подай-ка мне жемчуг".
Ожерелье лежало тут же на столе в футляре, - я его и подал.
"Есть у тебя увеличительное стекло?"
Я говорю: "Нет".
"Если так, то у меня есть. Я по старой привычке всегда его при себе
имею. Изволь смотреть на замок под собачку".
"Для чего мне смотреть?"
"Нет, ты посмотри. Ты, может быть, думаешь, что я тебя обманул".
"Вовсе не думаю".
"Нет - смотри, смотри!"
Я взял стекло и вижу - на замке, на самом скрытном месте
микроскопическая надпись французскими буквами: "Бургильон."
"Убедился, - говорит, - что это действительно жемчуг фальшивый?"
"Вижу".
"И что же ты мне теперь скажешь?"
"То же самое, что и прежде. То есть: это до меня не касается, и вас
только буду об одном просить..."
"Проси, проси!"
"Позвольте не говорить об этом Маше".
"Это для чего?"
"Так..."
"Нет, в каких именно целях? Ты не хочешь ее огорчить?"
"Да - это между прочим".
"А еще что?"
"А еще то, что я не хочу, чтобы в ее сердце хоть что-нибудь
шевельнулось против отца".
"Против отца?"
"Да".
"Ну, для отца она теперь уже отрезанный ломоть, который к караваю не