"Николай Семенович Лесков. О раскольниках г.Риги" - читать интересную книгу автора

сифилиса. По крайней мере, тогда нельзя было бы, указывая на безвременное
растление и погибель детей, приговаривать: "Вот до чего нас довело
правительство!", а продолжение Иродовой работы по избиению младенцев
пришлось бы частию брать и на себя, на совесть пресловутого общественного
попечения.
Излагаем засим, что нам стало известно из дел генерал-губернаторского
архива и их рассказов рижских старожилов об уничтоженной правительством
школе при гребенщиковском заведении.
Раскольничья школа существовала в Риге при так называемом
гребенщиковском заведении, где она помещалась вместе с больницею, приютом
для требующих общественного призрения, большою моленною, певческою и кельями
духовных отцов. Заведение это в то время состояло в ведомстве Рижского
приказа общественного призрения, школа на общих основаниях подчинялась
надзору местного директора училищ, а учителем в ней был шкловский мещанин
Емельянов, обучавший детей чтению, письму и арифметике.
Из представления рижского гражданского губернатора г. Егора фон
Фелькерзама генерал-губернатору барону Палену от 15-го августа 1830 года за
№ 72-м видно, что "мещанин Дорофей Дмитриев Емельянов имел от губернского
директора училищ свидетельство, выданное 28 сентября 1828 года за № 649-м,
на право преподавания в первоначальной школе".
Правительство не обращало на эту школу никакого внимания со дня ее
основания, почти современного основанию самого гребенщиковского заведения,
до 1830 года, и история школы во весь этот спокойный период вовсе не
занимательна. Наибольший интерес она представляет не как педагогическое
учреждение, а как приют, в который "подбирали с улиц" бедных детей. В ней
учили чтению, письму да арифметике и потом обученных всему этому мальчиков
пристраивали в лавки к торговцам или в ученики к ремесленникам, а из
голосистых формировали хор для молитвенного пения. Из разговоров с бывшими
учениками гребенщиковской школы, из которых иные уже оставили раскол, я
убедился, что в этой школе, а равно и в школе Желтова, была та же программа,
что и в псковской школе. Умнейшие из раскольников, способных мало-мальски
оценить достоинства этих школ, не выражают никакого сочувствия ни к их
курсам, ни к методам преподавания. Но и они неутешно сетуют о ней, как об
учреждении, чрез которое ныне погибающие "карманщики" все-таки могли
делаться людьми, способными зарабатывать кусок хлеба простым, мало
благодарным и очень тяжелым, но честным трудом. О какой-нибудь политической
пропаганде или о стремлении внушить ребенку в школе ненависть к
господствующей церкви, как было будто у Ковылина, здесь и не помышляли, а
учили своим "оксиям" да "овариям", пока сами не получили последней конечной
аварии.
Как и с какого повода в Петербурге вспомнили о рижской гребенщиковской
раскольничьей школе, я не мог добиться в делах рижского
генерал-губернаторского архива. Старик П. А. Пименов, служащий нынче
попечителем, говорил мне, что обществу вздумалось, будто бы, попросить
правительство не то о субсидии для школы, не то о расширении ее программы, и
эта-то просьба и была причиною гибели школы. В какой степени это верно,
отвечать не могу, но как бы там ни было, а из дел архива видно, что
Лифляндский, Эстляндский и Курляндский генерал-губернатор и попечитель
Дерптского учебного округа барон фон дер Пален в августе 1830 г. нашел себя
обязанным "довести до Высочайшего сведения: с чьего дозволения заводит школы