"Николай Семенович Лесков. Внутреннее обозрение" - читать интересную книгу автора

жизни. Мы очень благодарны врачу, который с такой искренностью рассказал об
отношениях своих собратий к народу; вместе с ним мы готовы искать ответа на
вопрос: "Кто виноват, кто прав в этом деле?", вместе же с ним жалеем о том и
мы, но не разделяем его мнения, что во всем этом всякий прав по-своему.
Идеал правды и истины - один для всех людей, и оправдываться по-своему не
значит быть правым перед идеей справедливости. Кто прав в этом деле,
отвечать нетрудно: прав народ, который чуждается сближения с людьми,
молящими Бога, "да ниспошлет он холеру или рекрутский набор", и держится
своих знахарей, "умеющих успокоить плаксивое дитя, капризную жену и дерзкого
мужа". Он один - этот невежественный народ - прав, не веруя в помощь людей,
которым "нет дела до слез и рыданий", которые не пускают его дальше своих
сеней и обращаются с ним, забывая о его праве на теплое слово участия и
вразумления. Этот народ знает тех, кто знает его, кто разделяет его скорби,
сочувствует его страданиям и не отказывает ему в слове утешения. Да! народ
прав; но не все правы по-своему. Чем же оправдать лихоимца и
кривосуда-врача? Недостатками? Да разве недостатки оправдание для гнусных и
бесчеловечных дел? Тогда можно оправдать все... Чем правы те многочисленные
представители врачебного сословия, которые дали г. Добычину случай первому
сказать свое слово о существующей невозможности сближения врача с народом, а
налегали только на бесполезное преследование любимых народом знахарей? Чем
правы воспитатели доктора Добычина, не позаботившиеся развить в нем
всестороннего понятия о правоте дела; наконец, чем прав он сам, стараясь
извинять то, чего извинять не должно? Нет, все по-своему не могут быть
оправданы. Всем нужно позаботиться, как поправить дело, как сблизить народ с
врачами, в которых он нуждается, не делая этих врачей чиновниками, которым
народ предпочитает своих неученых знахарей, успокаивающих мужа, жену и
ребенка. Народ хочет получать у лекаря не рецепт, с которым ему некуда идти,
а лекарство, - удовлетворить этому, кажется, очень возможно; по крайней мере
этому удовлетворяют деревенские врачи в Германии. Больной простолюдин хочет
внимания, утешения - зачем в нем отказывать? Зачем не понять народных
скорбей? Зачем не помнить правила, гласящего, что "не будет пахотника, не
будет и бархатника". Наконец, народ мало платит; он дает 50 коп. за совет и
за лекарство. Это правда, но разве оставаться по 5 лет без места (как это
нередко бывает с молодыми медиками) или довольствоваться 190 рубл"ями·
годового жалованья полицейского врача лучше, чем получать 300-600 р"ублей·,
живя в деревне, облегчая страдания и немощи народа без всяких особых прав
вроде преследования знахарей, хуже, чем к 190 рублям присоединять мольбы о
холере и наборах? Разве врач, снискавший дружбу народа и облегчающий его
страдания, не разубедит его в несостоятельности знахарских понятий и не
найдет в этом народе достаточного вознаграждения за свой честный и почтенный
труд? Что же мешает нашим врачам сделаться народными врачами, не делаясь
чиновниками? Мешает недостаток сознания: в чем заключается задача истинно
образованного человека, недостаток воли и собственной инициативы, наконец,
недостаток любви к народу и отчизне и полное забвение всего этого в пользу
чинов и права именоваться какой-то спицей в колеснице. Народ нуждается в
врачах, врачи нуждаются в месте, но народ нейдет к врачам: ergo,[21] врачи
должны идти к народу и облегчать его недуги - вне всяких столкновений с
седовласыми городничими. Иначе, непризнанные народом, врачи всегда будут
находиться в том тяжелом положении, которое описал доктор Добычин и которое
тем гаже, чем оно вернее подходит к описанию. Одно сословие всем лечить