"Ален Рене Лесаж. Похождения Жиль Бласа из Сантильяны [И]" - читать интересную книгу автора

что поругался со своим хозяином и что они расстались друг с другом навеки.
- Пожелай я остаться в Вальядолиде, - добавил он, - то нашел бы не одно
место, а десять, ибо, не хвалясь, смею сказать, что во всей Испании не
сыщется цирюльника, который умел бы лучше меня брить по волосу и против
волоса или завивать усы папильотками. Но я не мог дольше устоять против
страстного желания вернуться на родину, которую покинул целых десять лет
тому назад. Хочу немного подышать родным воздухом и взглянуть, как
поживают мои родственники. Я доберусь до них послезавтра, так как они
живут в деревне, по имени Ольмедо, не доходя Сеговии.
Я решил проводить этого цирюльника до его родного селения, а затем
отправиться в Сеговию и искать порожняка в Мадрид. Дорогой мы принялись
беседовать о всякой всячине. Сей молодой человек был веселого и приятного
нрава. Поболтав со мною около часа, он спросил, не испытываю ли я
аппетита. Я отвечал ему, что он убедится в этом на первом же постоялом
дворе.
- Мы могли бы сделать привал и раньше, - сказал он. - У меня в котомке
найдется чем позавтракать. Когда я путешествую, то всегда беру с собой
провизию. Лишнего таскать не люблю, а потому не отягощаю себя ни платьем,
ни бельем, ни прочими бесполезными пожитками. Суну в котомку съестное,
бритвы да мыло - вот и все, что мне нужно.
Я похвалил его за предусмотрительность и с удовольствием согласился на
предложение сделать небольшую передышку. Мне хотелось есть и я
приготовился к обильному завтраку, на что, судя по его словам, имел полное
основание рассчитывать. Свернув несколько в сторону от большой дороги, мы
расположились на траве. Тут мой брадобрей разложил свои запасы, состоявшие
из сыра, пяти-шести луковиц и нескольких ломтей хлеба; а в качестве
главного лакомства он извлек из своей котомки небольшой бурдюк,
наполненный, по его словам, весьма тонким и вкусным вином. Хотя эти яства
были и не слишком заманчивы, однако же голод, томивший нас обоих, не
позволил нам отнестись к ним критически; мы осушили также весь бурдюк,
вмещавший около двух пинт вина, от восхваления которого мой брадобрей мог
бы смело воздержаться. Покончив с трапезой, мы поднялись и в весьма
веселом настроении пустились в дальнейший путь. Цирюльник, слыхавший от
Фабрисио о том, что мне довелось испытать разные диковинные приключения,
попросил меня рассказать ему о них самолично. Я не счел себя в праве
отказать человеку, так хорошо меня угостившему, и исполнил его просьбу.
Затем я попросил его ответить мне тем же на мою откровенность и поведать
историю своей жизни,
- Что вы! - воскликнул он, - мою историю и слушать не стоит: она
состоит из одних только обыкновенных происшествий. Тем не менее, - добавил
он, - раз у нас нет лучшего дела, то я расскажу вам все так, как оно было.
После чего он изложил мне свою Одиссею приблизительно следующим
образом.



ГЛАВА VII. Похождение парикмахерского подмастерья

Начну издалека: дед мой, Фернандо Перес из Ла-Фуэнте, пробыв пятьдесят
лет цирюльником в деревне Ольмедо, умер и оставил после себя четырех