"Ален Рене Лесаж. Похождения Жиль Бласа из Сантильяны [И]" - читать интересную книгу автора

вольности, но даже находили их забавными.
- Жиль Блас, - сказал мне атаман, когда я как-то вечером смешил их, -
ты хорошо сделал, друг мой, что прогнал тоску; я в восторге от твоего
веселого нрава и тонкого ума. Человека с первого взгляда не раскусишь;
никогда бы не подумал, что ты такой остряк и весельчак.
Остальные тоже осыпали меня кучей похвал и убеждали не менять
благожелательных чувств, которые я к ним питал. Словом, разбойники,
казалось, были столь довольны мною, что, воспользовавшись благоприятным
случаем, я сказал:
- Сеньоры, позвольте мне раскрыть перед вами свою душу. С тех пор, как
живу здесь, я чувствую себя совсем другим человеком. Вы освободили меня от
предрассудков моего воспитания; сам того не замечая, я проникся вашим
духом. Мне полюбилось разбойничье ремесло, и нет у меня более горячего
желания, чем удостоиться чести стать вашим собратом и делить с вами
опасности походов.
Вся честная компания радостно приветствовала эту речь. Благое мое
намерение было одобрено, но разбойники единогласно постановили оставить
меня еще некоторое время в прежней должности и испытать мои способности;
затем я должен был выйти на промысел, после чего они готовы были удостоить
меня звания, которого я добивался, ибо, как говорили они, нельзя отказать
молодому человеку, выказывающему столь похвальные наклонности.
Пришлось пересилить себя и по-прежнему отправлять обязанности кравчего.
Я был этим весьма раздосадован, так как собирался сделаться разбойником
лишь для того, чтобы свободно выезжать вместе с прочими, и надеялся,
участвуя в набегах, улучить момент, когда смогу ускользнуть. Одна только
эта надежда и поддерживала мою жизнь. Тем не менее ожидание казалось мне
слишком долгим, и я неоднократно пытался обмануть бдительность Доминго. Но
это было невозможно, он постоянно был начеку; бьюсь об заклад, что и сотня
Орфеев не могла бы очаровать этого Цербера (*16). Правда, боясь навлечь на
себя подозрение, я не использовал всех способов, которыми мог бы его
провести. Он наблюдал за мной, и я принужден был действовать с
осторожностью, чтобы не выдать себя. Пришлось, таким образом, положиться
на время, установленное разбойниками для моего принятия в шайку, и я ждал
его с большим нетерпением, чем если б мне предстояло вступить в компанию
откупщиков.
Слава богу, спустя полгода срок этот наступил. Однажды вечером атаман
Роландо сказал своим всадникам:
- Господа, надо сдержать слово, данное Жиль Бласу. Я неплохого мнения
об этом юноше; он как будто создан для того, чтобы пойти по нашим стопам,
и я надеюсь, что мы сделаем из него нечто путное. Пусть едет завтра с нами
и попробует стяжать лавры на большой дороге: воспитаем его сами для
славных подвигов.
Все разбойники согласились с мнением атамана, и, желая показать, что
уже считают меня своим товарищем, они освободили меня от обязанности им
прислуживать. Сеньора Леонарда была восстановлена в должности, которой
лишилась из-за меня. По настоянию разбойников я снял с себя одежду,
состоявшую из простой, весьма потертой сутаны, и облачился в костюм одного
недавно ограбленного дворянина, после чего приготовился принять боевое
крещение.