"Эдвард М.Лернер. Ночь рфидов" - читать интересную книгу автора

Я решил, что он лжет во избежание проблем с налоговой. А вот что могло
понадобиться федералам от Марка?
Джонс забрал снимок.
- Мне бы с ним поговорить.
- А вы собираетесь что-нибудь делать с эпидемией? - выпалил, не
сдержавшись, я.
Джонс не ответил, только обжег меня взглядом. Затем повернулся к Сету:
- Мистер Миллер, так вы скажете, где я могу найти Кимболла?
- Извините, - отрицательно покачал головой Сет. - А что он сделал-то?
- Мне надо с ним поговорить, - повторил Джонс, подавая Сету тисненую
визитку. - Если увидите или услышите Кимболла, дайте мне знать.
Что же такого мог натворить Марк, чтобы привлечь к себе в этом хаосе
внимание федералов?
Единственное на весь Хэдли интернет-кафе находилось за деловым
кварталом - рукой подать. Подключение к Сети там было не проводным, а
спутниковым, поэтому я шел с надеждой на восстановленную связь.
И мечта сбылась. Я разыскал сайт ДВБ и топнул по ссылке "Десять самых
разыскиваемых преступников". С середины списка на меня смотрела фотография
Марка.
Что ж, по крайней мере на один вопрос есть ответ. Его фамилия не
Кимболл.


* * *

Раз в две недели мы с Марком ходили смотреть на звезды. Занимались этим
в ближнем лесном заповеднике, на холмах к западу от города. Не могу
вспомнить точно, сколько раз мы там побывали вдвоем, но всегда в ручье, под
гнетом скатанных водой камней, стыла шести-баночная упаковка пива. Доступу к
пивной заначке я был рад, так как до положенного возраста мне не хватало
нескольких месяцев, а мама в таких делах строга. О том, что еще мог прятать
Марк в лесу, я не думал.
Мы выходили сразу после ужина, до заката успевали добраться. Пока ждали
темноты, болтали о всяких пустяках. И Марк старался увести беседу от
обсуждения собственной персоны - это я уже после сообразил. Особого
ораторского искусства ему не требовалось, я же был тогда совсем желторотик.
Иногда мы касались тех же тем, что и на работе. Говорили о книгах,
фильмах и музыке, ну и неизбежно добирались до политики. Бенджамин Дизраэли
сказал: "Если в шестнадцать ты не либерал, у тебя нет сердца; если в
шестьдесят ты не консерватор, у тебя нет ума". Мои лета были куда ближе к
шестнадцати, чем к шестидесяти, и я открыто придерживался мнения, что страна
катится ко всем чертям. Впрочем, легко смотреть на мир свысока, если твоя
хата с краю.
Марк свои политические суждения держал при себе. Из его молчания я
сделал вывод, что у него тоже плохие прогнозы.
Но чаще всего мы мечтали вслух. Моя мечта предполагала исправление
действительности (народ, забывающий свою историю, обречен повторить ее
ошибки и т. д.) путем формирования юных умов. Если и насмешила Марка такая
сентенция из уст зеленого юнца, он ничем этого не выдал.
Он мечтал о космосе. Когда сгущалась мгла, Марк заводил речь о мчащейся