"Иван Лепин. Уроки " - читать интересную книгу автора

своими сомнениями? Это меня они гложут. А его - ни капельки. Он, возможно,
сейчас спокойно смотрит телевизор или читает. И нет ему никакого дела до
того, что скажут мне в случае неудачи заводские друзья...
Назавтра я пришел в заочное отделение отмечаться и там встретился с
ним. Он поздоровался со мной за руку - в глазах усталость.
- Не мог всю ночь уснуть, - сказал. - Переживаю за вас и Володю
Порядина - самыми первыми ведь защищаетесь... Вчера, говорите, приехали? А
чего ж не позвонили? Ах ты беда! Вместе бы и попереживали... Впрочем, по
секрету сообщу, что, по моим наблюдениям, дела лично у вас складываются
нормально.

Весной шестьдесят девятого года я переезжал из Донбасса на Урал, в
Пермь. Поезд прибыл в Москву утром, времени до отхода "Камы" оставалось
много, и я осмелился позвонить Дмитрию Михайловичу. После окончания
института я не виделся с ним и теперь, набирая номер его телефона,
волновался: захочет ли он встретиться со мной? Кто я ему сейчас? Бывший
ученик, канувший неизвестно куда после госэкзаменов, не написавший своему
учителю за три прошедших года ни строчки. К тому же я знал, Ковалев вел в
Литинституте новый семинар, и ему теперь, наверное, не до бывших.
Трубку долго не снимали ("Он, поди, за письменным столом сидит, а я его
сейчас оторву от работы", - ругал я себя за бесцеремонный звонок). Но вот
наконец узнаю его голос:
- Я слушаю. - И тут же - обрадованно: - Вы откуда звоните? С Курского?
Приезжайте немедленно, я как раз чай собираюсь заваривать. Столько не видел
вас!
У меня отлегло от сердца: не помешал, значит, ему, а если и помешал, то
не так уж здорово (в противном случае он, не лицемеря, признался бы в своей
занятости - такой человек).
Беговая улица, дом два. Этот адрес известен каждому его выпускнику, ибо
за шесть лет учебы каждый побывал на квартире Дмитрия Михайловича много раз.
Здесь хозяин привечал нас, угощал чаем, затем снимал стружку за неудачные
стихи, а под конец, дабы студент уходил с легкой душой, рассказывал и о
своих литературных трудностях ("Не только вам одним достается по первое
число"), по-отечески напутствовал и, уже у порога, рассказывал какую-нибудь
курьезную историю из столичной писательской жизни.
Я коротко нажал на кнопку звонка, и дверь сразу же отворилась: ждали.
Дмитрий Михайлович обнял меня, долго жал руку. Повесив мой плащ, пригласил:
- Проходите в кабинет, отдыхайте, а я сейчас...
Потом мы пили чай на тесной кухоньке. Было на столе: земляничное и
малиновое варенье, засахаренная клюква, сливочное масло, копченая -
тоненькими колясочками - колбаса, черный и белый хлеб... Из открытой
кастрюли, стоявшей на плите, выглядывали закипавшие сосиски. Все для меня
привычно. Только разговор другой.
- Вы здесь по делу? - мягко спросил Дмитрий Михайлович.
- Проездом.
- Куда, если не секрет?
- В Пермь.
- В гости?
- Жить.
- ?