"Иван Лепин. Уроки " - читать интересную книгу авторавниз и т. д.). А вот послеинститутский период я бы изобразил сплошной
восходящей линией (пришло понимание: Дмитрий Михайлович устраивал полный разнос за дело, правильно упрекал в душевном довольстве - может, к сожалению, и редковато упрекал). И такое отношение к нему сохранили почти все участники нашего семинара, что вполне объяснимо: если в институте не последним делом для нас был полный порядок в зачетке, то теперь, постигая жизнь, ее законы, мы пытались наводить "полный порядок" в этой жизни. И тут основным мерилом, стало то, как мы сами и окружающие нас люди относились к жизни: расчетливо, нахраписто или по-ковалевски совестливо. Сессии для заочников в ту пору проводились раз в году - в июне. Так что общались мы весь первый курс со своим творческим руководителем по переписке, не будучи знакомыми с ним лично. Долгожданный июнь наконец наступил, и литинститутцы слетелись к своему заветному гнезду - на Тверской бульвар, 25. Почти все участники нашего поэтического семинара собрались в аудитории за полчаса до звонка. Такое нетерпение легко объяснить: хотелось увидеть, каков он, Ковалев, в жизни. Волновались. Кое-кто, посидев пять-десять минут, шел покурить, чтобы успокоиться. Вышел и я. Сделав несколько глубоких затяжек, бросил недокуренную "беломорину" в урну и заторопился из курительной комнаты в аудиторию: как бы не опоздать на первую встречу. Когда я вошел, то у стола преподавателя заметил подростка-новичка - невысокого, худого, в коричневом, великоватом чуть, костюме. Он то и дело поправлял рассыпавшийся чуб и деловито перебирал стопку светло-серых папок. На новичка никто не обращал внимания. Мы с нетерпением смотрели на дверь, в которой вот-вот должен появиться Дмитрий Михайлович. А новичок тем временем отодвинул папки на край стола и подал голос: - Все в сборе? Тогда - здравствуйте. Я - Ковалев, руководитель вашего семинара. Мы широко раскрытыми глазами удивленно уставились на подростка. Оказалось, это не подросток, а мужчина лет пятидесяти (на самом деле - сорока пяти), с худым нервным лицом, с нависшими на глаза бровями и с высоким морщинистым лбом. На тонких его губах показалась улыбка, он как бы недоумевал, заметив наши удивленные взгляды: "Неужели я не похож на руководителя?" Но замешательство было минутное, и Ковалев предложил: - Давайте будем знакомиться поближе. Я называю фамилию, а вы коротенько рассказываете о себе. Честно говоря, я малость разочаровался в руководителе: не очень солидно он выглядел. Наверное, трудно ему будет справляться со своими подопечными. И как следствие - мы подчиним его своей воле, станем, как говорится, вить из него веревки. А это мне меньше всего хотелось - я уважал людей добрых, но и требовательных. Два часа ушло на знакомство. Остальные два часа говорил Ковалев. Анализировал наши творческие работы. Когда он особенно увлекался анализом, обычно тихий его голос становился резким, речь - нервной, каждое слово, казалось, имело оболочку, свою форму, и его можно уловить, потрогать. |
|
|