"Эдмон Лепеллетье. Римский король ("Тайна Наполеона" #5) " - читать интересную книгу автора

выстрела этой проклятой пушки... если у Бонапарта родился мальчик, какое
решение должны принять наши принцы, господин де Мобрейль?
- Сделать то, что я всегда советовал: устранить тирана. Для этого
достаточно хорошего кинжала.
- Нужен человек, чтобы действовать им...
- Этот человек существует. Он готов. Это я! - и выражение ненависти
исказило лицо этого искателя приключений, Герри, маркиза д'Орво, графа
Мобрейля, который впоследствии получил поручение от Талейрана и Бурбонов
убить Наполеона с его братьями Жеромом и Жозефом, а также похитить Римского
короля и королеву Вестфальскую.
Всеобщее безмолвие заставило замереть всякий шум, всякий шепот.
Прозвучал двадцать первый пушечный выстрел. Закончился ли им салют,
положенный на случай рождения принцессы?
Все собравшиеся замерли. Казалось, что промежуток был более
продолжительным, и некоторые уже говорили:
- Это все! У Наполеона не будет наследника...
Но вдруг грянул новый выстрел, подхваченный громовым "ура!", за ним
другой, третий. Сомнений больше не было: родился младенец мужского пола.
Ликование, крики, шляпы, подброшенные в воздух, рукопожатия, обмен
сердечными излияниями - весь избыток народной радости дал себя знать в тот
несравненный день счастья для Наполеона.
Он пережил страшные волнения. Усилия скрыть их совершенно разбили его.
Покинув спальню Марии Луизы во время родов, он удалился к себе и принял
ванну для успокоения нервов и отдыха.
Императрица, испытывая жестокие боли, стонала, корчилась, издавала
хриплые вопли и, с испуганными глазами при виде щипцов в руках Дюбуа,
кричала, что она не позволит накладывать их, что она слышала приказание
Наполеона пожертвовать ею ради спасения наследника. Это была неправда.
Наполеон, как известно читателю, в страстном порыве крикнул Дюбуа,
предупреждавшего его о трудностях предстоящего разрешения: "Прежде всего
спасайте мать!" Но Мария Луиза в своих мучениях с ненавистью смотрела на
кабинет мужа. Можно сказать, что эта пытка материнством повлияла на ее
чувства к нему. Наполеон, и прежде нелюбимый ею, представлявшийся ее
напуганному воображению скверным и злым чудовищем, а вдобавок грубым
человеком, в этот момент, когда ее чувства были возбуждены до крайних
пределов, а душа терзалась, как и тело, сделался для нее тайным предметом
отвращения и вражды. Что же касается ребенка, причинившего ей эти
нестерпимые боли, то она никогда не любила его. Этот несчастный, вся жизнь
которого была лишь кратковременной весной, безотрадной, как ненавистная
осень, был обречен прозябать сиротой при живом отце и живой матери. Войны,
необходимость защищать Францию, охваченную вражеским нашествием, плен и
медленная агония на отдаленном острове помешали отцу нежить и холить
желанного сына, а Марию Луизу удерживал при себе граф Нейпперг, и ей
предстояло иметь других детей, нуждавшихся в материнской ласке.
Перед наложением щипцов снова послали за Наполеоном.
Успокоившийся, преодолевший душевные муки, он присутствовал при
операции от начала до конца. Он склонился к императрице, которая обливалась
потом и вся трепетала среди прерывистых рыданий, запыхавшаяся, терпевшая
настоящую пытку. Император держал ее за голову и потихоньку прикасался
губами к ее лбу, чтобы запечатлеть на нем нежный, боязливый поцелуй; он