"Эдмон Лепеллетье. Римский король ("Тайна Наполеона" #5) " - читать интересную книгу автора

Наполеон не имел прямого наследника, и его государство рисковало
распасться в жестоких столкновениях. Вся его громадная империя была бы
обречена на раздел. Генералы, братья, союзники Наполеона выкроили бы себе по
хорошему куску из великолепных остатков и на поживу сбежались бы издалека.
Смерть Наполеона явилась бы для побежденных монархов отместкой, для
порабощенных наций - избавлением, а для Бурбонов, вычеркнутых из списка
королей, становилась возможной реставрация.
Весть о том, что Мария Луиза готовится подарить императору ребенка,
уничтожила все эти планы, разрушила надежды. Итак, мечте Наполеона было
суждено сбыться вполне!
Победоносный всюду, доверчиво наслаждавшийся миром, имея только одну
обузу на плечах - Испанию, он с лихорадочным нетерпением ожидал разрешения
императрицы от бремени.
Несмотря на самый тщательный уход, беременность Марии Луизы протекала
тяжело, а в последнюю минуту у ее постели водворилась молчаливая и глубокая
тревога, и обеспокоенный доктор Корвизар послал за императором.
Отбросив всякий этикет, без камергера, без дежурной дамы, с обнаженной
головой и помутившимся взором, тот, видимо упавший духом, показался на
пороге спальни Марии Луизы.
- Спасите мать! - воскликнул он. - Не дайте погибнуть моей Луизе!
Корвизар, вы отвечаете головой за жизнь императрицы! - воскликнул он.
- Ваше величество, я попытаюсь спасти также и ребенка, но придется,
пожалуй, прибегнуть к щипцам...
Наполеон с горестным видом махнул рукой, предоставляя полную власть
доктору, а затем, увидав знаменитого акушера Дюбуа, который должен был
принимать младенца, и заметив его смущение, сказал ему:
- Сохраните хладнокровие и поступайте - черт побери! - так, как если бы
вы находились у постели крестьянки.
Некоторое время Наполеон с тревогой и нежностью смотрел на юную
страдалицу, с любовью пожимал влажную руку Марии Луизы, бледной и
задыхавшейся под кружевами в приступе первых болей. Потом он вернулся опять
в кабинет, расстроенный, взволнованный, неспособный усидеть на месте.
Его не только пугали осложнения при родах, предсказанные Корвизаром, но
боязнь за жизнь ребенка усиливалась беспокойством за мать. Допуская даже
благополучный исход, император мучился вдобавок неизвестностью о том, какого
пола будет ребенок. Дарует ли Провидение ему сына, а Империи Наполеона II?
Конечно, он обрадовался бы и дочери, но ее появление на свет расстроило бы
все или по крайней мере отсрочило бы на неопределенное время его планы, все
его надежды. А если здоровье Марии Луизы, расшатанное рождением принцессы,
если ее организм, потрясенный трудными родами, не позволят ей вторично
сделаться матерью? Что тогда? О, это было бы возвратом к прежней
неуверенности, к боязни, что императорское наследие будет расхищено или
перейдет в руки чересчур слабые, чтобы принять его и удержать...
Чтобы рассеять томительное нетерпение, император подходил время от
времени к одному из окон кабинета и смотрел на толпы народа, который
наводнял площадь Карусель, не сводя взора с Тюильрийского дворца.
Народ, подобно Наполеону, томился в лихорадке.
20 марта 1811 года тревога витала и над всей Францией: подданные не
меньше своего повелителя изнывали от нетерпения узнать, что совершит природа
в спальне роженицы. Рождение сына у императора представлялось всем залогом