"Эдмон Лепеллетье. Тайна Наполеона ("Тайна Наполеона" #3) " - читать интересную книгу автора

- Да вот в чем дело, братец: во вторник при дворе дают большой бал,
придется танцевать гавот. Император хочет, чтобы мы все приняли участие в
танцах. Ты же как-будто кое-что смыслишь в этом, ну вот, научи-ка и меня
танцевать гавот!
- Гавот - очень трудный танец. Тут требуются особые способности. Не
ручаюсь, что я смогу посвятить вас в тайны этого танца, который особенно
нравился супруге дофина, удостоившей меня неизреченным счастьем быть ее
учителем танцев, - сказал Деспрео с лицемерной скромностью.
- Ну, все-таки попробуем. О, если бы все дело было только в императоре,
так я не очень-то заботилась бы обо всем этом: он не спрашивал, танцую ли я
гавот, когда я стирала ему белье. Но этого очень хочет Лефевр, а всего, чего
хочет Лефевр, хочу и я! Да, уж нечего сказать: Лефевр и я, мы словно два
пальца на одной руке; нам ровным счетом наплевать - пусть над нами смеются
те пустоголовые сорванцы, которые окружают принцесс; им смешно, что мы с
Лефевром исполнили то, что они только обещают! Ну, паренек - в позицию! За
гавот! Ну-ка, скажи, куда мне девать ноги? - И госпожа Сан-Жень
подбоченилась и два раза топнула ногой об пол, словно собираясь переходить
по данному сигналу в атаку.
Деспрео незаметно передернул плечами и испустил глубокий вздох. Этот
аристократ-гаер приходил в отчаянье от грубости нравов и необходимости учить
хорошим манерам и посвящать в тайны гавота былых прачек, ставших, благодаря
победе демократии, влиятельными и чиновными дамами. Он нетерпеливо подошел к
Екатерине, тихонько наклонил ее корпус вправо и спросил:
- Вы когда-нибудь танцевали прежде?
- Да, когда-то давно... В Во-Гале.
- Не слыхал о таком, - ответил Деспрео, поджимая губы. - Ну, а какой
танец вы танцевали тогда? Курант, паванну, пасспье, трени, монако, менуэт?
- Нет, фрикасе. Я танцевала его с Лефевром в первый раз. Мы так и
познакомились... и поженились.
Профессор изящных манер меланхолически покачал головой, как бы говоря:
"Вот до чего я опустился! Кого мне приходится учить - мне, профессору танцев
супруги дофина!" - и с выражением сосредоточенной скорби принялся учить
Екатерину Сан-Жень составным фигурам благородного танца, восстановленного
Наполеоном на придворных балах.

II

Екатерина изощрялась в постановке рук, в сгибании колен, в поклонах и
мерных отдергиваниях ног согласно звучанию музыки, извлекаемой из
пронзительной скрипки Деспрео, который наигрывал ариетту Паэзьелло, когда
дверь стремительно распахнулась и показался Лефевр.
Он был в парадном, сплошь расшитом мундире. На голове у него была
большая шляпа с перьями; на его груди сверкал бриллиантовыми искрами орден
Большого Орла, а поверх маршальского мундира, расшитого золотом, шла широкая
красная орденская лента.
Лефевр, казалось, был в крайне приподнятом состоянии духа.
- Вот так история! - закричал он входя словно пьяный, с конвульсивными
подергиваниями, бросил шляпу оземь и закричал: - Да здравствует император! -
и прижал к своей груди жену.
- Да в чем дело, говори Бога ради! - сказала Екатерина.