"К.Н.Леонтьев. Египетский голубь" - читать интересную книгу автора

умница... Ingenue!., каналья... бестия!.. Молодой человек! (так любил он
звать меня, хоть сам был еще года на три моложе меня) а! Молодой человек...
Умоляю вас, не влюбитесь в эту бестию... Я уже по глазам вижу, что эта баба
шельма, которая вас сделает на всю жизнь несчастным.

- Хорошо, я не буду влюбляться в нее, - отвечал я смеясь. - Да и где же
мне ее найти.

- Вы хотите найти... Что вы мне сделаете, даром не скажу вам адреса!

- А! Блуменфельд уж узнал сам... справился там за кустами! - воскликнул
камер-юнкер. - Не огорчайтесь (прибавил он, обращаясь ко мне) и не уступайте
Блуменфельду ничего, я знаю ее адрес и скажу вам: Grande rue de Pera. Потом
к маленькому Кампу, в первый переулок.

- К швее-то ты не заходи, - перебил Блуменфельд из Гоголя.

- Не зайдет, не зайдет к швее; он прямо к ней, - сказал добрый
"вестовой" и продолжал объяснять мне адрес madame Антониади, которого я и не
спрашивал, потому что не имел никакого приличного повода сделать ей визит.

- Оставьте, оставьте эту опасную женщину! - воскликнул Блуменфельд. -
Не развращайте молодого человека. Пойдемте поскорей есть.

Мы пошли все вместе завтракать в Бельвю; переменили разговор, и о
красивой madame Антониади в этот день не было более и речи.

II

Прошло, может быть, с неделю, не помню. В посольстве все скучали; ждали
нового посла; опасались перемен по службе; не знали, как уживутся с ним.
Несмотря на то, что близилась осень, жара была нестерпимая. Меня задержало в
Константинополе одно личное дело, одна "неприятность", одно столкновение с
иностранцем, из которого я вышел очень удачно и лестно для моего самолюбия,
но за эту удачу все-таки по службе нужно было отвечать "формально"...
Переписка с иностранцами тянулась. Мне уже становилось скучно и тяжело быть
так долго здесь, в столице, не у дел, жить четыре месяца не то гостем, не то
подсудимым за слишком смелое самоуправство, и очень хотелось вернуться
скорее в провинцию, к освежающей и деловой борьбе. Я сидел одним жарким
полуднем в прекрасном посольском саду, на скамье в тени, и ужасно скучал. Я
не могу на словах ни передать, ни изобразить то место, где я сидел, но
скажу, что направо от меня был недалеко боковой флигель, где наверху
помещалась канцелярия, а под канцелярией, в нижнем этаже проходные ворота; а
налево, за деревьями и кустами был скрыт от глаз большой павильон, которого
нижний этаж занимал М. X-в, один из драгоманов посольства. У него была
молодая, умная и очень милая жена. И я и с мужем и с нею был дружен и часто
бывал у них; дойти до них было легко, но в эту минуту я даже и этого не
желал.

Так сидел я очень долго под тенью огромного дерева и все тосковал и