"К.Н.Леонтьев. Средний европеец как орудие всемирного разрушения " - читать интересную книгу автора

долженствующего своим земным блаженством "закончить" историю или воспитание рода
человеческого. Правда - жизнь рода человеческого на этой земле - такое общество,
осуществленное даже и приблизительно, может поневоле окончить; погубить даже
физически род людской оно, конечно, может или посредством излишнего размножения
и безумия изобретений, или посредством тоски и скуки, равномерно распределенными
в борьбе с мирными и мелкими, уже ни в каком случае не отвратимыми
препятствиями. Но остановиться не только что навсегда, но даже и на короткое
время не может подобное общество, если бы даже оно и осуществилось когда-нибудь
в виде смешанного и однообразного всемирного государства. Некому будет завоевать
ослабевшего и через меру демократизированного соседа; соседей отдельных не будет
тогда; сами себя несомненно и даже вполне легально и весьма искусно выучатся
уничтожать.
Образование естественных органических групп и надавливающих взаимно друг на
друга слоев или классов и действие друг на друга реальных этих,
вышепоименованных сил - неизбежно; оно было всегда и есть теперь. Но, во-первых,
распределение этих групп и слоев, род их соотношений были и суть весьма различны
в различных государствах и в разные эпохи; а, во-вторых, степень их
обособленности природой, бытом и законом не всегда и не везде одинаково резка;
подвижность этих групп и сила может быть слишком мала, или слишком велика, или
в
меру сообразна со свойствами социального организма.
Государь или хоть слабое подобие государя, т. е. один человек, облеченный
известной высшей властью, есть и был всегда и везде. Конечно, есть большая
разница между высоким положением китайского императора и ничтожной ролью
президента Соединенных Штатов; большая разница была между французским
самодержцем - "l'Etat c'est moi" и дожем Венеции; между временным вождем народа
в греческих республиках и великим царем Персии. Однако все-таки один человек; в
Спарте, положим, было два царя без особой власти и в Риме два консула, но в этом
отвращении от единовластия, в этом двоевластии видна наклонность все-таки к
сосредоточению некоторых атрибутов власти на возможно меньшее количество лиц: к
централизации власти... Рим недолго устоял в этом виде и перешел к единовластию;
и маленькая Спарта, быть может, обошлась без диктаторов только благодаря
жестокому деспотизму своего устройства, с одной стороны, коммунистическому, а с
другой - расслоенному, аристократическому.
Великая разнородность, разумеется, существует во взаимных отношениях подвижного
капитала, труда и землевладения, в разных местах и в разные времена; но всегда
эти противоположные друг другу и в то же время друг для друга необходимые
реальные силы существовали одновременно и существовать будут. Точно так же и
зародыши того, что мы называем наукой, существовали всегда и существуют и теперь
во многих местах в виде зачаточном. Конечно, трудно назвать наукой различные
наблюдения диких и деревенских простолюдинов; наблюдения метеорологические,
нравственные, в виде пословиц и поговорок, но, однако, и в этом же есть и
некоторого рода несовершенное наведение и какая-нибудь слабая дедукция; мужик
знает, что камень падает вниз; это, конечно, не ньютоновское знание, но все-таки
знание, наблюдение; это в сфере знания относится к большому знанию в науке так,
например, как власть дожа относилась к власти Людовика XIV или власть
американского президента к власти Русского Государя.
Количественные отношения всех этих реальных сил в разных местах и в разные эпохи
разные, но совместное существование их повсеместно и вечно. Поэтому о полном
уничтожении той или другой из этих сил, или и почти всех, кроме труда и, может