"К.Н.Леонтьев. Моя литературная судьба (Автобиография Константина Леонтьева) " - читать интересную книгу автора

К.Н.Леонтьев.


Моя литературная судьба.

Автобиография Константина Леонтьева

---------------------------------------------------------------
>
---------------------------------------------------------------



МОЯ ЛИТЕРАТУРНАЯ СУДЬБА[1]
Автобиография Константина Леонтьева

Ars Longua, Vita Brevis!



Приезд в Москву и поступление в Угрешскую обитель*
Посвящается друзьям и поручается С.П. Хитровой
1874-1875 гг.

I

Из Калуги по окончании всех дел по имению мы с Георгием в Ечкинском тарантасе
доехали до Ивановской станции, оттуда по железной дороге до Москвы. Сначала я
занял порядочный номер в Лоскутной гостинице Мамонтова. Первое мое посещение
было опять Иверской Божьей Матери. Я просил (конечно!) о продлении моей земной
жизни и о том, чтобы в делах литературных мне суждено было наконец узреть правду
себе на земле живых. Я надеялся и не унывал, но до сих пор, как оказалось,
напрасно. Мне опять пришлось видеть искреннее сочувствие и слышать самые лестные
похвалы от одних людей и самую странную несправедливость, самое убийственное
равнодушие от других, именно от тех, кто мог что-нибудь сделать.
Со мной была первая и совсем исправленная часть книги "Византизм и славянство",
которую я собирался отдать на прочтение Погодину и другим славянофилам. Были еще
с весны взятые мной у княгини Лины Матвеевны Голицыной рекомендательные письма
к
княг. Трубецкой и кн. Черкасскому. Еще были у меня отрывки из второй части
Византизма, которая еще неисправленная лежала у Каткова, и начало второй части
Одиссея, которую я почти насильно принуждал себя писать, гостя в августе в
Оптиной Пустыни. Такой обширный, объективный труд требовал большого досуга
воображению; нужно в таком произведении, чтобы оно вышло недурно, обдумывать
беспрестанно все, даже самые внешние обстоятельства, иногда и вовсе придумывать
их, сообразуясь с местностью и другими возможностями. Героя я выбрал неудобного:
красивого и умного юношу, загорского купеческого сына, но боязливого,
осторожного, часто хитрого, в одно и то же время и расчетливого, и поэта, как
многие греки. Все изображается тут нерусское: надо большими усилиями воображения
и мысли переноситься в душу такого юноши, становить себя беспрестанно на его