"Владимир Ленский. Проклятие сумерек ("Эльфийская кровь" #4) " - читать интересную книгу автора

матери, брошенного отцом. Регент Талиессин представил Уиду как свою
супругу. Виданное ли дело, чтобы сын правящей королевы вступал в
"простонародный" брак! А вы не знали? - Горэм торжествующе ухмыльнулась,
заметив растерянное выражение на лице своего юного собеседника.
Гайфье медленно покачал головой.
- Нет, впервые об этом слышу.
- "Простонародный" брак - это просто договор между мужчиной и
женщиной. Он заключается в присутствии свидетелей. Составляется особенный
документ... Впрочем, иногда обходится и без документа. Такой брак может
быть расторгнут, а имущество при разводе поделено. Но аристократия никогда
не прибегает к такому. "Аристократический" брак - это на всю жизнь. Он не
подлежит расторжению и заключается в присутствии правящей королевы. Ее
благословение и представляет собой главное в церемонии. Говорят... - Горэм
понизила голос: - Говорят, это благословение имеет особенную силу.
- Наверное, когда мой отец брал в жены Уиду, его мать, правящая
королева, была уже мертва, - предположил Гайфье.
Горэм явно осталась недовольной его догадкой.
- Во всяком случае, Уида не понравилась мне с первого взгляда. Я еще
подумала, что Талиессин разведется с нею, едва только получит от нее
желаемое.
- То есть - ребенка? - уточнил Гайфье.
Нянька кивнула, сощурив глаза. Она что-то рассматривала в темноте.
Что-то, что видела она одна. Должно быть, картины, встающие в ее памяти.
- Уида родила в ночь обновления эльфийской крови, - продолжала Горэм.
- Это произошло совсем недалеко отсюда, в доме, который Талиессин снял для
своей возлюбленной Эйле и где после ее смерти жила я с вами. Окна
опочивальни как раз выходили на площадь, где шло представление...
- Вы покажете мне этот дом? - перебил Гайфье.
- Сами найдете, - махнула рукой Горэм. - Не нужно, чтобы нас с вами
увидели вместе после того, как меня выгнали. Посреди площади небольшой
фонтан. Фасад дома разрисован вазами и голыми девками... Картины
непристойные, но Талиессину нравились.
Гайфье оглянулся. Внезапно ему показалось, что в таверне кто-то
прячется и наблюдает за ним из полумрака. Горэм сразу уловила его
беспокойство и коснулась его руки.
- Здесь никого нет. Для посетителей время слишком раннее. Я попросила
хозяина последить за тем, чтобы нас с вами никто не увидел. Если кто-то
появится, нас предупредят.
Гайфье счел эти предосторожности смехотворными - не заговорщики же
они, в конце концов; однако промолчал.
- Когда Уиде настала пора родить, - продолжала Горэм, - на площади как
раз играли пьесу. Каждая фраза входила в комнату роженицы, точно соседка,
пришедшая поглазеть на новорожденного ребенка. Входила и повисала в
воздухе. Как будто некто нарочно так устроил.
- Как? - не понял Гайфье.
Не отвечая на вопрос, Горэм продолжала:
- Это была пьеса о пророчестве двух лун. Ваша сестра родилась как раз
в тот миг, когда произносилось проклятие сумерек...
- Что такое проклятие сумерек?
Гайфье почувствовал, что у него опять немеют кончики пальцев.