"Владимир Ленский. Проклятие сумерек ("Эльфийская кровь" #4) " - читать интересную книгу автора

Горящие глаза, скрытые под нависшими густыми бровями - или, может быть, то
был капюшон? - с жадностью рассматривали Гайфье.
Мальчика потянуло на место его рождения; темную тень неудержимо тянуло
к мальчику... но яркий солнечный свет все портил.
С тяжелым вздохом, от которого заколыхалось все тело, окутанное
просторными лохматыми одеждами, фигура застыла в темноте.


* * *

Вернувшись из города, Гайфье сразу прошел к себе и заперся. Даже к
ужину не вышел, удовольствовавшись сухарями, которые нашлись в комнате: у
мальчика была скверная привычка грызть сухари во время чтения - он уверял,
что таким способом лучше усваивает прочитанное.
Ни слуги, ни сестра не потревожили мальчика в его уединении. Никто не
нашел ничего удивительного в том, что Гайфье не в духе - ведь его преданная
няня Горэм только что оставила службу. Эскива уважала чувства брата, однако
своего распоряжения отменять не желала. Она была уверена в том, что
поступает правильно. Незачем держать при себе особу, которая настолько ее
ненавидит. Эскиве уже тринадцать лет, и даже отец признает ее право на
самостоятельные решения.
Эскива не вполне правильно оценивала причины дурного настроения
Гайфье. Но брат не стал ничего ей объяснять.
Он размышлял над услышанным. Меньше всего Гайфье поверил в пресловутое
"проклятие сумерек". Все это звучало слишком напыщенно и как-то чересчур
отвлеченно. В конце концов, артисты могли выдумать историю о двух лунах
лишь для того, чтобы более эффектно представить некоторые трюки.
Нет, Гайфье поразило другое. Прежде он никогда не думал о няне Горэм
как о самостоятельном человеке, у которого есть какая-то собственная
судьба. Смысл существования няни как раз в том и заключался, чтобы
заботиться о нем, Гайфье. Баловать его, рассказывать безобидные сказки, где
действовали разумные деревья и говорящие зверьки и проказничали крохотные,
невидимые глазу существа.
И вдруг Горэм предстала ему кем-то совершенно незнакомым. Личностью, и
при том личностью чрезвычайно неприятной, полной мстительной злобы.
Гайфье в голову не пришло усомниться в том, что отец достойно
относился к первой своей подруге. Талиессин не виноват в том, что Эйле
умерла слишком рано. И в том, что пришлось взять в жены Уиду. И уж тем
более не виновен Талиессин в том, что так страстно влюбился в свою
эльфийскую супругу, - если женщина из народа Эльсион Лакар захочет
соблазнить, не устоит ни один мужчина.
Что бы ни утверждала Горэм, поколебать чувства мальчика к родителям ей
не удалось. Однако своими речами она натворила нечто совершенно иное. Перед
Гайфье внезапно распахнулась пропасть - он увидел душу другого человека и
понял, что никогда никого не сможет узнать до конца. Любой может оказаться
незнакомцем. Не только няня, о которой мальчик толком не задумывался. Но и
отец, и мать, и сестра... и даже близкий друг, если когда-нибудь у Гайфье
появится таковой.
Он почувствовал себя невероятно одиноким, заброшенным в незнакомый мир
и окруженным чужаками. Как будто каждое увиденное им лицо - лишь маска, и