"Джон Леннон, Пол Маккартни, Джордж Харрисон, Ринго Старр. Антология "Битлз"" - читать интересную книгу автора

проценты. А миллионеры об этом так ничего бы и не узнали, а год спустя я бы
отдал им миллион обратно. Я наивно полагал, что никто никогда не проведает о
моем мошенничестве. Разумеется, этот план так и не был осуществлен.
Когда мне было двенадцать лет, я перешел в среднюю общеобразовательную
школу "Дингл Вейл", но и там пробыл недолго. Самое яркое воспоминание,
оставшееся у меня от той школы, - это как мы покупали пеклеванные булки на
завтрак. Мы выгребали из булок мякиш и вместо него клали чипсы. Такую еду я
считал самой вкусной, а школьные обеды ненавидел. Мы покупали булки в
магазине у школы и съедали их, сидя на качелях.
Идти до "Дингл Вейла" было чертовски далеко, путь занимал добрых
полчаса. Можно было дойти до школы через Принсес-парк или по Парк-Роуд.
Помню, однажды мы с Брайаном Бриско шли через парк сразу после снегопада. На
снегу оставались наши следы, и в конце кондов мы решили не идти на уроки -
так весь день и бродили по парку, любуясь собственными следами.
В школе постоянно вспыхивали драки. Стоило подраться с каким-нибудь
мальчишкой и как следует вздуть его, как на следующий день у ворот школы
тебя уже ждал здоровенный детина, который либо избивал тебя, либо хорошенько
встряхивал, припугивая: "Больше не смей трогать Фрэнка даже пальцем!" В
драках я всегда проигрывал. Поэтому мне всегда хотелось иметь старшего
брата, который поколотил бы ублюдков, которые постоянно приставали ко мне.
Но ни отца, ни старшего брата у меня не было. Вступалась за меня только
мама. Если какой-нибудь парень постарше обижал меня, она шла разбираться с
его родителями. Она очень любила меня. Как единственный, к тому же
болезненный ребенок, я был для нее светом в окошке.
Отчим Гарри появился, когда мне исполнилось одиннадцать. Он работал
художником и декоратором в Бертонвуде, на американской военной базе. Он
часто смешил меня, покупал мне комиксы и любил музыку. Благодаря ему я и
пристрастился к музыке, хотя он никогда ничего мне не навязывал. Ему
нравились биг-бэнды, джаз и Сара Воан, а я слушал каких-то болванов. Он
спрашивал: "А это ты слышал? А это?" Он был по-настоящему славным малым, его
любили дети и животные. Доброте я научился у Гарри.
Я любил Гарри, и мама любила его, а потом сообщила, что они собираются
пожениться. Она спросила меня: "Ну, что ты на это скажешь?" Поначалу идея
мне не слишком понравилась, потому что мне было всего тринадцать, но я
понимал: если я скажу "нет", она замуж не выйдет. Детям нелегко оказываться
в таком положении. Но я сказал: "Вот здорово!" - потому что Гарри был
хорошим человеком.
Хозяин местного кондитерского магазина Лен стал близким другом моего
отчима. Иногда он поручал мне проштемпелевать газеты. Бывало, я выполнял
кое-какие его поручения, но ходить куда-то мне не нравилось. Я не любил
мерзнуть, зато охотно брался за другую работу, а он давал мне конфеты. И это
было кстати - в то время мы еще получали продукты по карточкам.
День отмены карточек запомнился мне навсегда, хотя это не значило, что
теперь мы можем запросто пойти и купить конфеты, масло или яйца, - денег у
нас не было. По сути дела, военные карточки ничего не меняли в жизни
бедняков, нам все равно приходилось ограничивать себя в еде. Впервые мне
повезло, когда я попал в больницу: чтобы выздороветь, я должен был есть,
поэтому меня кормили молодой картошкой со сливочным маслом. В те дни
сливочное масло было большой редкостью.
С тринадцатилетнего возраста я начал смотреть на мир другими глазами. Я