"Джон Леннон, Пол Маккартни, Джордж Харрисон, Ринго Старр. Антология "Битлз"" - читать интересную книгу автора

Runs Through The Middle Of The House" ("Железная дорога проходит через дом")
или английская песня "I'm a Pink Toothbrush, You're a Blue Toothbrush" ("Я
розовая зубная щетка, ты - голубая"), - так вот, даже она оказала на нас
некоторое влияние, не важно, нравилось нам это или нет. Вся она каким-то
образом живет в нас, и мы при желании можем извлечь ее в любой момент. Это
мы и делали в некоторых наших песнях, как, например, в середине песни
"Yellow Submarine" ("Желтая подводная лодка"). Можно слушать какую-нибудь
мелодию и думать, что она тебе не нравится и, значит, не оказывает на тебя
никакого воздействия. Но человек - это то, что он ест, что видит, к чему
прикасается, это запахи, которые он ощущает, и то, что он слушает. Музыке
неизменно присуща трансцедентальность, поскольку она достигает в человеке
таких глубин, достижения которых от нее не ожидаешь. Она способна затронуть
тебя так, что объяснить это невозможно. Но ты продолжаешь думать, что она
тебя не задела, и только через несколько лет она вдруг прорывается наружу.
Думаю, нам, "Битлз", повезло впитать все виды музыки. Мы просто слушали то,
что передавали по радио. Это был основной источник музыки в те времена.
У моего старшего брата Гарри был портативный проигрыватель для
пластинок на 45 и 33 оборота. Он мог проиграть целую стопку из десяти
пластинок, хотя у Гарри их было всего три. Он аккуратно хранил их в
конвертах, одной из этих пластинок была запись Гленна Миллера. Уходя
куда-нибудь, Гарри приводил проигрыватель в порядок, аккуратно складывал
шнуры и штепсели и никому не разрешал пользоваться им. Но едва он уходил, мы
с братом Питом обязательно включали его.
Мы слушали все подряд. Когда мой отец был матросом, он купил в
Нью-Йорке и привез домой заводной граммофон. Корпус был деревянным, дверцы
открывались; за верхними скрывался громкоговоритель, а снизу хранились
пластинки. Там же были и иглы в жестяных коробочках.
Еще отец привез из Америки пластинки, в том числе запись Джимми
Роджерса "The Singing Brakeman" ("Поющий кондуктор"). Это был любимый певец
Хэнка Уильямса и первый исполнитель песен в стиле кантри, которого я
услышал. У него была уйма таких песен, как "Waiting For A Train" ("Ожидая
поезд"), "Blue Yodel 94" ("Голубой йодль 94"), "Blue Yodel 13" ("Голубой
йодль 13"). У моего отца была его пластинка с записью "Waiting For A Train",
она и побудила меня взяться за гитару.
Позднее появились такие певцы, как Биг Билл Брунзи и флоридский
исполнитель кантри-энд-вестерна Слим Уитмен. Он превратил в настоящие хиты
мелодии из фильма "Розмари". Первым, кого я увидел с гитарой в руках, был
Слим Уитмен. Сейчас уже не помню, было это по телевизору или на фотографии в
журнале. Начиналась эпоха гитар.
Когда я только закончил начальную школу "Давдейл" и поступил в
"Ливерпульский институт", я попал в больницу. Лет в двенадцать или
тринадцать у меня заболели почки. Раньше я часто болел тонзиллитом и другими
детскими болезнями. У меня было слабое горло; а в тот год инфекция
распространилась по организму, и у меня начался нефрит, воспаление почек.
Шесть недель я провел в больнице "Олдер Хей" на безбелковой диете: мне
приходилось есть шпинат и другую дрянь. Как раз в это время мне впервые
захотелось иметь гитару. Я услышал, что у Реймонда Хьюза, с которым я раньше
учился в "Давдейле", но не видел его уже год, есть гитара, которую он
собирается продавать. Она стоила три фунта десять шиллингов. Огромные деньги
по тем временам, но мама дала их мне, я сходил к Реймонду и купил гитару.