"Линда Ленхофф. Жизнь a' la mode " - читать интересную книгу автора

Она увидела их в противоположном конце зала и с воплем "Это что-то!"
устремилась к ним. Пришлось бежать вприпрыжку, чтобы поспеть за ней.
Несмотря на мои протесты, Софи выбрала для меня огромный красно-бело-синий
шейный платок.
- У девушки не может быть слишком много платков, - изрекла она, что
сразу напомнило мне папину сентенцию насчет количества уток.
Похоже, папа и Софи провели вместе так много времени, что даже их
интонации теперь совпадают. Эта мысль, неприятная для дочери, заставила меня
задуматься об интонациях моей матери. Она говорит так же, как отец прежде,
или нахваталась словечек и выражений у Ронни?
Праздничный обед для нас троих состоялся в ресторанчике-барбекю, где
слышалось радостное мычание коров, пасущихся неподалеку, и время от времени
раздавались залихватский свист и бодрые выкрики, возможно, настоящих
ковбоев. Я заказала ассорти из морепродуктов, проявив пренебрежение к
сельскохозяйственным звукам вокруг. Кажется, папа и Софи с легким осуждением
покачали головами и заказали два больших стейка. Софи сообщила, что они с
папой пригласят друзей на вечеринку позже, когда я уеду. Им не хотелось бы,
чтобы я затерялась или почувствовала себя неуютно в обществе людей, которых
они считают "слишком шумными и горластыми". Другая дочь, может, и огорчилась
бы, но я, напротив, обрадовалась. Разве что меня чуть расстроили и смутили
мычание и вопли по соседству.
Беседу поддерживала в основном Софи, предлагая обсудить такие темы, как
обувь для прогулок (поскольку они с отцом любят бродить по окрестностям,
хотя никак не сойдутся в том, сколько должно быть шишечек на подошвах
ботинок, - старое доброе "не может быть слишком много" здесь, похоже, не
годится), преимущества и недостатки зубных отбеливателей и что-то о
сомнительной диетической ценности изюма, чего я никак не могла уловить. Софи
спросила, посещаю ли я спортивный клуб, и, несмотря на отрицательный ответ,
немедленно начала рассказывать о своем чудесном клубе, где целых семьдесят
персональных джакузи. Папа в основном улыбался мне, предлагая отведать
лакомства с его тарелки, хотя моя буквально ломилась под грузом чудовищной
порции креветок, покрытых толстым слоем густого соуса.
- Попробуешь печеной картошки? - спросил папа.
- Нет, благодарю, я должна проявить честность по отношению к моим
креветкам, - ответила я, не вполне, впрочем, понимая, что именно имею в
виду.
Я предпочла бы снять густую массу с креветок и спрятать ее, к примеру,
под печеной картошкой, но на моей тарелке лежала горка риса, совершенно
бесполезного для этих целей. Да и вообще я не люблю соусы.
Все закончилось именинным тортом. Отец задул свечку на огромном куске
шоколадного торта, которого вполне хватило бы для трех-четырех человек -
может, пяти-шести, если кто-то не любит шоколад. Отец с улыбкой взял нас с
Софи за руки и держал какое-то время, не говоря ни слова. Он лишь улыбался и
слегка покачивал наши руки вверх и вниз, словно дирижируя симфонией,
слышимой только ему.
В целом я о многом поговорила с отцом, но, обсудив такие важные
предметы, как утки и стоматология, мы не коснулись опасных тем, например,
расстояния между Нью-Йорком и Хьюстоном, а его, несмотря ни на что, не
удастся игнорировать. Мне хотелось спросить, считает ли он, что мой визит
чуть сблизил нас или только подчеркнул нечто важное, существующее между