"Станислав Лем. Молот" - читать интересную книгу автора

Он усмехнулся, зная, что это ложь. С минуту он думал о том, кто оставлен
им в пустом зале, и вроде бы почувствовал стыд - зачем оставил его?
Железный ящик.
О чем он сейчас мечтает? Может, вспоминает что-нибудь. А что он может
вспомнить? Детство? У него же нет прошлого, просто в один прекрасный день
он потребовался и его сделали, призвали к жизни, не спросив при этом,
хочет он того или нет.
"А меня разве кто-нибудь об этом спрашивал?" Это было глупо, но тем не
менее примерно отвечало истине, по крайней мере в этой темноте. А может,
послушать музыку? Тысячи симфоний, сонат, опер в исполнении лучших
артистов и певцов ждали его приказа, чтобы ожить, зазвучать.
"Чего тебе хочется? - спрашивал он у самого себя. - Когда ты был там,
тебе хотелось сюда. Чего ты хочешь?" Он медленно закрыл глаза, как бы
замыкаясь в самом себе, словно захлопнул мягкую, бесшумную дверь.
Было раннее утро, росистое, свежее, роса была всюду: на листьях, на
живой изгороди, даже на сетке забора. Может, той ночью шел дождь? Но он об
этом не подумал. Пробежал по высокой траве к павильону, чувствуя, как
холодные капли стекают по ногам. Приподнялся на носках, ухватился за ветку
дикого винограда и начал взбираться вверх. Хвост бумажного змея, свисавший
с желоба, как бы поддразнивал его. Снизу он был едва заметен. Упругие лозы
винограда неприятно прогибались под его тяжестью, он чувствовал, как
рвутся корешки, впившиеся в известку, но он продолжал взбираться. Хуже
всего было под самым карнизом: надо освободить одну руку и сильно
раскачаться - ведь уже довольно высоко. Он изо всей силы уцепился за
обитый толстым железом край, подтянулся и лег на крышу в пяти шагах от
змея. Потом он осторожно пополз к нему и услышал крик.
Окна павильона были открыты. Они были высоко от земли, и снизу
невозможно было увидеть, что в нем делается. Там находилось двое мужчин,
их он иногда видел из своего чердачного окна через дорогу. Они обычно
уезжали довольно рано, если не задерживались в павильоне на всю ночь.
Иногда и две ночи кряду у них горел свет; правда, на окнах были плотные
шторы, и только сверху едва пробивалась тоненькая полоска света.
- Не-е-е-ет! Не-е-е-ет! - исступленно кричал кто-то в комнате. Этот
голос не походил на голоса находившихся в павильоне мужчин. Один из них -
хромой лысый старик в темных очках, левая часть его лица казалась высохшей
- говорил почти шепотом; второй, крупный, с огромным лбом, был моложе и
тоже в темных очках. Он иногда не доезжал до павильона, выходил раньше на
пригорке и покупал малину у садовника.
Крик оборвался. Он хотел было ползти дальше, но тут снова послышались
голоса. Мужчины с кем-то разговаривали. Но в комнате никого, кроме них, не
было.
Он распростер руки, прижался насколько возможно к черепице, нагретой
солнцем, чувствуя телом ее тепло, и выглянул. Из-за узорных листьев дикого
винограда ему удалось увидеть лишь открытые окна. Слов разобрать он не
мог. Разговор продолжался. Мужчины попеременно кого-то о чем-то
спрашивали, а тот, чье присутствие он не мог обнаружить, немного заикаясь,
отвечал.
Он протянул руку к змею, зацепившемуся за водосточный желоб. И опять
раздался страшный крик.
Что-то тихо треснуло, и наступила тишина. Внизу, в павильоне, было