"Станислав Лем. Темнота и плесень" - читать интересную книгу автора

останки деревьев, а они росли в трехстах метрах от здания. От стен,
аппаратуры, даже от фундамента ничего не осталось. Ни пылинки. Мы ведь все
просеивали сквозь сетки, вы были при этом.
- Да, - подтвердил мужчина в плаще, не глядя на собеседника.
- Вот видите. То, что мы делаем, - это на всякий случай, чтобы иметь
полную уверенность.
- Вот это было бы оружие, верно? Как оно называлось? Как вы говорили?
- Вистерия Космолитика. - Ноттинсен тщетно пытался поднять размокший
воротник дождевика. Ему становилось все холоднее. - Но в управлении оно
значилось под шифром - они там любят шифры - "Темнота и плесень".



2

В комнате было холодно. По стеклам стекали капли дождя. Гвоздь выпал,
одеяло с одной стороны провисло, и потому была видна часть грязной дороги
за садом и пузыри на лужах. Который час? Он определил время по серому
небу, теням в углах комнаты и тяжести в груди. Потом долго кашлял.
Прислушался, как трещат суставы, когда он натягивал брюки. Разогрел чай,
отыскав чайник и пакетик с заваркой под грудой бумаг на письменном столе.
Ложечка валялась на полу у окна. Он шумно прихлебывал горячую жидкость,
терпкую и бледную. Разыскивая сахар, он обнаружил среди книг кисточку для
бритья со следами засохшего мыла, запропастившуюся три дня назад. А может,
четыре? Он исследовал большим пальцем подбородок - щетина еще кололась.
Кипа газет, книг и белья угрожающе накренилась и наконец с мягким
шелестом обрушилась за стол и исчезла, подняв облачко пыли, от которой
защекотало в носу. Он чихал медленно, с передышками, и все его существо
наполнялось какой-то живительной силой. Когда он последний раз отодвигал
стол? До чего же нудная работа. Может, лучше пройтись? Идет дождь.
Он поплелся к письменному столу, ухватился за край у самой стены и
потянул.
Стол дрогнул, заклубилась пыль.
Он толкал его изо всех сил, тревожась лишь о своем сердце. "Если даст о
себе знать, перестану, - решил он. - Не должно". Все, что упало за стол,
вдруг потеряло для него интерес, важна была только проверка своих сил. "А
я еще довольно крепок", - думал он с удовлетворением, видя, как ширится
темная щель между столом и стеной. Торчавший там предмет скользнул вниз и,
звякнув, скатился на пол.
Может, это вторая ложка, нет, скорее гребешок, с интересом подумал он.
Только гребешок не издал бы такого металлического звука. Может, сахарные
щипцы?
Между потрескавшейся штукатуркой и черной стенкой стола зияло темное
пространство шириной с ладонь. По опыту он знал, что теперь начнется самое
трудное, так как ножка стола непременно застрянет в широкой щели пола. Так
и есть - попала. Некоторое время он возился с неподатливым грузом.
Топором, топором эту дохлятину, подумал он с наслаждением, ощущая, как
в груди закипает бодрящее гневное чувство. Он дергал стол, хоть и знал,
что это бесполезно. Стол следует наклонить и, раскачав, стронуть с места,
так как ножка со стороны стены короче и выскакивает. Лучше, чтобы не