"Станислав Лем. "Новая космогония"" - читать интересную книгу автора

свободны в своих поступках, подобно тому как был свободен - в религиозном
понимании - сам Творец Мироздания, то нам, конечно, никогда не удалось бы
заметить следов происшедших перемен. Все религии изображают сотворение
мира Богом как абсолютно свободный преднамеренный акт, но положение Разума
было иным, цивилизации были ограничены свойствами первичной материи, их
породившей; эти свойства обусловили их последующие поступки, и по
поведению цивилизаций можно опосредованно составить картину исходных
условий сознательной Космогонии. Это не так-то просто, ведь в процессе
преобразования Вселенной сами цивилизации тоже не стояли на месте: являясь
ее частью, они не могли ее изменять, не изменяя при этом самих себя.
Ахеропулос приводит такой наглядный пример: если на питательную среду
поселить колонии бактерий, то исходную ("естественную") среду и эти
колонии вначале легко различить. Однако в процессе своей жизнедеятельности
бактерии поглощают одни вещества и выделяют другие, преобразуя среду так,
что ее состав, кислотность, консистенция подвергаются изменениям. Когда же
в результате этих перемен обогащенная новыми химическими компонентами
среда порождает новые разновидности бактерий, до неузнаваемости непохожие
на родительские поколения, эти новые разновидности есть не что иное, как
следствие "биохимической игры", которая велась одновременно всеми
колониями и средой. Новые формы бактерий не могли бы возникнуть, если бы
предыдущие поколения не изменили среды; следовательно, эти новые формы
являются результатом самой игры. А между тем отдельным колониям вовсе нет
нужды общаться между собой: они влияют друг на друга посредством диффузии,
осмоса, сдвига кислотно-щелочного равновесия среды. Как видим, возникшая
игра постепенно исчезает - на смену ей приходят качественно новые, ранее
не существовавшие формы игры. Подставьте вместо среды Пракосмос, вместо
бактерий - Працивилизации, и вы получите упрощенную картину Новой
Космогонии.
С точки зрения исторически накопленных знаний все, о чем я говорил до
сих пор, - полнейшее безумие. Тем не менее ничто не мешает нам проводить
мысленные эксперименты с самыми произвольными исходными допущениями, лишь
бы они были логически непротиворечивы. Что же касается гипотезы
Космоса-Игры, то здесь возникает ряд вопросов, на которые необходимо дать
не противоречащие друг другу ответы. В первую очередь эти вопросы касаются
начальных условий: можем ли мы что-нибудь предположить о них, можем ли из
этих предположений получить исходную ситуацию Игры? Ахеропулос считал, что
это возможно. Для того чтобы в Пракосмосе возникла Игра, он должен был
обладать определенными свойствами, например такими, чтобы в нем могли
возникнуть первые цивилизации. Это значит, что он не был физическим
хаосом, а подчинялся определенным закономерностям.
Эти закономерности, однако, не обязательно были универсальными, то есть
повсюду одинаковыми. Пракосмос мог быть физически неоднородным, мог
представлять собой нечто вроде набора различных разновидностей физики, не
во всем тождественных и не везде одинаково определившихся (процессы,
протекающие в условиях недоопределившейся физики, не всегда протекают
одинаково, хотя их начальные условия могут быть аналогичными). Ахеропулос
принял за основу, что Пракосмос был именно таким, физически "кусочным", и
что цивилизации могли возникнуть лишь в немногих очагах, значительно
удаленных друг от друга. В представлении Ахеропулоса физическая картина
Пракосмоса напоминала пчелиные соты; подобно ячейкам в сотах, в Пракосмосе