"Станислав Лем. "Новая космогония"" - читать интересную книгу автора

есть с тем, что неотделимо от веры в персонифицированного Бога, поскольку
является ее оплотом. Ибо, согласно религии. Бог создал мир актом воли и
замысла, то есть актом интенциональным. Поэтому Наука сочла данное понятие
весьма подозрительным и даже более того - запрещенным. Оно превратилось в
табу. В мире науки о нем нельзя было и заикнуться из опасения впасть в
смертный грех иррационалистического уклона. Страх сковал не только уста,
но и умы ученых.
Теперь рассмотрим все еще раз с самого начала. В конце семидесятых
годов двадцатого века загадка Silentium Universi [молчание Вселенной
(лат.)] получила некоторую известность. Ею интересовались самые широкие
круги. После первых предварительных попыток принять сигналы из космоса
(это были работы Дрейка в Грин Бэнк) появились дальнейшие проекты,
реализованные как в СССР, так и в США. Однако Космос, прослушиваемый самой
чуткой электромагнитной аппаратурой, хранил упорное молчание, наполненное
лишь шумом и треском, сопровождавшими стихийное высвобождение звездной
энергии. Вселенная оставалась безжизненной во всех своих глубинах.
Отсутствие сигналов "иных миров" и вдобавок отсутствие следов их
"астроинженерной" деятельности превращалось для науки в трагедию. Биология
открыла естественные условия, способствующие зарождению жизни из мертвой
материи. Удалось даже осуществить биогенез в лабораторных условиях.
Астрономия определила частоту планетогенеза, причем было неопровержимо
установлено, что множество звезд имеют планетные системы. Итак, все науки
единогласно утверждали, что жизнь может возникнуть в ходе естественных
космических процессов, что ее эволюция должна быть обычным явлением во
Вселенной, а увенчание эволюционного древа разумом органических существ
было признано естественной закономерностью.
Таким образом, науки создали картину обитаемого Космоса, а при всем при
том наблюдаемые факты упорно противоречили этим утверждениям. Согласно
теории. Землю окружала целая толпа цивилизаций, правда, в звездном
удалении. Согласно практике наблюдений, нас окружала мертвая глушь. Первые
исследователи проблемы исходили из того, что среднее расстояние между
двумя космическими цивилизациями составляет от пятидесяти до ста световых
лет. Затем это расстояние было увеличено до тысячи. В семидесятые годы
радиоастрономия так усовершенствовалась, что можно было обнаружить
сигналы, идущие с расстояний до десяти тысяч световых лет, однако и оттуда
слышался лишь шум солнечных пожаров. За семнадцать лет непрерывного
прослушивания Космоса не было выловлено ни единого сигнала, ни единого
знака, дающего основания предполагать, что за ним стоит разумное
намерение.
Тогда Ахеропулос сказал себе: факты наверняка истинны, поскольку именно
они являются основой познания. Возможно ли, что все теории всех наук
ложны, что и органическая химия, и биохимический синтез, теоретическая и
эволюционная биология, планетология, астрофизика - все до единой неверны?
Нет, столь явно и столь единодушно они не могли заблуждаться. А это
значит, что факты, которые мы наблюдаем (вернее, которых _не_ наблюдаем),
вовсе не противоречат теориям. Необходимо заново проинтерпретировать
совокупность данных и совокупность обобщений. Именно такую попытку и
предпринял Ахеропулос.
На протяжении двадцатого столетия возраст Космоса и его размеры земная
наука вынуждена была многократно пересматривать. Направление этих